Дети Земли

Ошеломлённый Синицын потёр ноющий висок и прислушался. Полная тишина. Не было слышно ни криков, ни беготни, которые сопутствуют всякой аварии. Он включил радиотелефон кабины. На этот раз до него ясно донёсся странный звук, похожий на вой и шипение ветра в дымоходе.

Ужасная догадка, внезапно вспыхнув в мозгу, облила холодом всё тело. Не теряя ни секунды, Синицын рванул пряжки ремней и ринулся к двери. Сквозь толстое стекло перед ним возникла фантастическая картина: в стене кабины зияла рваная дыра величиной с тарелку. Около неё клубилось неиссякающее облачко пара. Оно стремительно вылетало наружу, вновь и вновь неуловимо возникая из воздуха.

Закреплённые ремнями невесомые тела его друзей в позах, ужасающих своей нелепостью, вяло качались в воздухе. У некоторых шла кровь из носа и ушей. У Белова кровь хлестала из рваной раны на шее, собираясь в воздушные шары и растекаясь по лицу и одежде.

Николай Михайлович понял, что произошло самое страшное: корабль столкнулся с метеоритом, который от удара взорвался. Члены экипажа либо убиты, либо потеряли сознание, воздух катастрофически быстро вытекает и никакие аппараты не восполнят его убыли.

Синицын ещё обдумывал, что надо предпринять, а руки его уже вцепились в дверную ручку. Но не так-то легко было откатить прижатую воздухом дверь. С огромным трудом ему удалось лишь чуть-чуть сдвинуть её с места. Сразу в эту щель со свистом понёсся поток воздуха, превращаясь в кабине в клубы белого пара. Резко похолодало. Через несколько секунд давление в обсерватории и кабине немного сравнялось, и дверь откатилась в сторону.

Невероятный холод перехватил дыхание. В ушах зазвенело, барабанные перепонки вспучились и заныли от напора воздуха и крови. Николай Михайлович уже ничего не слышал, кроме оглушительных ударов собственного пульса. Ток уходившего воздуха мягко и настойчиво тянул к роковому отверстию, но профессор крепко ухватился за ещё тёплые поручни.

Что делать? Чем заткнуть ненасытную пасть? Под рукой не было ничего, а Николай Михайлович понимал, что в любую секунду может потерять сознание. Он лихорадочно искал способ спасения. Постельные принадлежности убраны и затянуты ремнями. Чтобы их достать, нужно время и силы, а сейчас дороги мгновения. Мебель привинчена к стенам и полу, да ею и не заткнёшь выпученную внутрь дыру с неровными рваными краями.

Чтобы спасти корабль, нужна большая, мягкая и эластичная пробка, которая плотно войдёт в дыру, и, застыв от холода, прекратит утечку воздуха. А тогда автоматы-восстановители сделают своё дело!

В голове профессора плыли, тихо звеня, какие-то навевающие дремоту мелодии. Сознание меркло. «Где выход?»- билась в отчаянии мысль.

И вдруг он понял, что нужно сделать. Николай Михайлович с силой оттолкнулся от поручней и, подхваченный невидимой струёй, быстро понёсся к пробоине, навстречу своему бессмертию.

Глава 12 НА БЕРЕГУ МОРЯ

Мне не надо, чтоб меня вы

помнили,

Слава мимолётна, как гроза.

Хочется мне только,

чтоб вы подняли

К звёздам посветлевшие глаза.

В. Сикорский

Крошечные прозрачные волны с тихим хрустальным звоном набегали на берег моря. Море дремало под тёплыми солнечными лучами.

Между мокрыми камнями шустро пробирался небольшой чёрный краб. Галя быстро накрыла его ладонью и зажала между пальцами. Краб деловито, обеими клешнями ущипнул дерзкую руку и, выставив вперёд, точно на палочках, чёрные бусинки глаз, зашипел, выпуская пену. Она опустила руку в воду, и освобождённый пленник стрелой метнулся в глубину и исчез под камнями.

Разнеженная Галя повернулась на спину, подставляя тело ласковому осеннему теплу. Над ней раскинулось бирюзовое небо. Природа застыла в безмятежном покое. Ещё утро — галька не успела накалиться, и лежать на ней, тепловатой, остро пахнущей йодом, было особенно приятно.

За пляжем в нескольких десятках метров от берега моря поднималась высокая железнодорожная насыпь. За ней стояла почти отвесная пятидесятиметровой высоты стена растрескавшегося мергеля, кое-где покрытая кустами ежевики и держи-дерева.

По стене змеилась узкая пешеходная тропинка, вырубленная в камне. А на верхушке стены лежала огромная сине-изумрудная шапка. Кипарисы, туи, олеандры, пальмы росли возле самого обрыва, венчая его зелёной короной. Небольшой ручеёк, выбегая из расселины горы, прыгал с уступа на уступ, рассеивая мелкие облачка холодных брызг.

Несмотря на ранний час, на пляже много отдыхающих. Среди их бронзовых тел незагорелые Галя и её спутники резко выделяются.

Галя только теперь поняла, как она устала. Три года, полных нервного напряжения, проведённых в герметически закрытой кабине давали себя знать.