Дети Земли

Никита отвлекся от зеркала и посмотрел на водителя. Судя по его побелевшим от напряжения пальцам, выступившей на лбу испарине и цветовой гамме ауры, юмора ситуации хозяин девятки явно не понимал и пребывал на грани истерики. Очевидно, он тоже разглядел красноречивые пятна на рубашке и крапинки на роже пассажира и сделал соответствующие выводы. Какие именно – Селин не знал, но смутно догадывался, что они коррелируют с его собственными. Только пропитаны они не самоиронией, а страхом. Настоящим страхом. Ведь Никита почти "услышал" истовые молитвы толстяка о сохранности его упитанной шкурки.

Пока перепуганный водитель не захлебнулся от ужаса и не придумал совершить какой-нибудь безумный поступок, например, врезаться в столб или покусать пассажира, Селин поспешил его "успокоить". Сосредоточился и мягко "надавил", убеждая толстяка в том, что рядом с ним, на пассажирском кресле, сидит отнюдь не новоявленный Чикатило или Менсон, а обычный парень, перепачкавшийся в краске. Художник или маляр.

Практика – великая вещь. Водитель успокоился в считанные секунды, прекратил тискать руль и трястись, а общий фон ауры сменился с тревожного на умиротворенный. И в глаза заглядывать не понадобилось. Как говорится, мастерство не пропьешь. Толстяк расслабился настолько, что несколько раз смачно зевнул. Никита даже заволновался, не переборщил ли он с успокаивающей терапией. Не ровен час, уснет эта помесь дятла с перекормленным бегемотом непосредственно за рулем – проблем не оберешься. Вот смешно-то будет, если, невзирая на старания "маньяка-гипнотизера" машина все-таки в столб или дерево врежется.

Обошлось. Никуда не врезались. Деревья и столбы не пострадали. Правда, однажды, когда они отъезжали от магазина, где толстяк по "просьбе" Никиты купил ему новые штаны и рубашку, девятка едва не "поцеловала" притормозившую на светофоре "Тойоту", но… и тут пронесло. Носатый толстяк без происшествий довез своего необычного пассажира к дому Виктории. Никита попросил водителя довезти его именно сюда, поскольку решил, что хватит заниматься ерундой, вроде посещений парков и скверов, и пора встречаться с ашерами. Вернее, с одной симпатичной шатенкой, благо адрес девушки он успел выяснить, проследив за ней от дома, где проживал Оспешинский.

Оглядев себя и удовлетворившись результатами осмотра (рубашка, конечно, малость помята, зато на ней никаких кровавых пятен, а крапинки на лице давно стерты), Селин вылез из автомобиля, и отпустил водителя. Переоделся он еще по дороге, дабы не возбуждать излишнего внимания прохожих. Пришлось, конечно, попотеть, извиваясь на сиденье, словно употребивший пару флаконов водки акробат, тем более что на правом плече, которым Никита соприкоснулся с балахоном мага, образовалась гигантская гематома, и даже руку поднять было трудно, но чем не пожертвуешь ради безопасности. Пистолет Селин оставил на прежнем месте – сзади за поясом, только ремень затянул потуже. А то выпадет ствол в неподходящий момент. Окровавленные штаны и сорочку Селин забирать из машины не стал, наказав водителю выбросить их в первый попавшийся мусорный контейнер и все забыть.

Проводив взглядом удаляющийся драндулет носатого толстяка, Никита устало выдохнул, покачал головой и произнес:

– Вот и сходил за хлебушком.

Повернулся и зашипел, схватившись рукой за пострадавшее плечо, в которое вонзилась раскаленная игла боли. Замерев, ожидая, когда боль отпустит, он машинально прислушался к себе и с удивлением осознал, что туго закрученная пружина внутреннего напряжения ни на йоту не расслабилась. А от переизбытка адреналина слегка подрагивают пальцы рук. Несмотря на то, что последние полчаса он провел сидя в машине, то есть в относительно спокойной обстановке. Впрочем, немудрено. Ведь Никита в течение считанных минут пережил два серьезнейших нападения, и чудом уцелел. Тут не только пальцы задрожат, но и прочие части тела.

Кем являлся убиенный седобородый мужик, можно лишь гадать, а вот расовая или, точнее, видовая принадлежность парочки в балахонах пространства для многочисленных версий не предоставляла. Похоже, Дети Земли за что-то на Селина обиделись. Обиделись капитально. Интересно за что? Неужели за возвращение в лоно Матери товарища Алниора? Если так, то приходится сожалеть о некультурности Детей Земли. Неотесанные варвары. Из-за подобной мелочи едва ли не охоту на приличного человека (или бывшего человека, не будем придираться к словам) объявлять. Это же моветон. Никита, понятно, сам подставился, поперся за каким-то бельмесом в сквер, но и черноглазые уродцы тоже хороши. Навалились скопом на одного.