Дети железной дороги

– С подобным нахальством я б уже весь ходил в серебре да в золоте, – присвистнул машинист. – Что тебя дернуло думать, будто мы станем возиться с какой-то несчастной игрушкой?

– Нет, это совсем не нахальство, с которым можно ходить в серебре да в золоте, – возразила Бобби. – Просто я знаю, что все на железной дороге добрые и хорошие и, наверное, мне не откажут. Ведь вы не откажете, правда?

Она заметила, как мужчины вполне добродушно переглянулись.

– Мое ремесло вообще-то водить паровоз, а не ремонтом его заниматься, особо ежели он такой недомерок, – потыкал машинист пальцем в игрушку Питера. – И как нам прикажешь обратно тебя возвращать льющим слезы родным и близким, чтобы от них тебе было все прощено и забыто?

– Если вы меня высадите на следующей остановке, – тихим и ровным голосом начала отвечать ему Бобби, хотя ее сердце бешено колотилось в прижатую к груди ладонь. – И одолжите мне денег на билет третьего класса, то, клянусь честью, я вам потом их верну. Я не мошенница на доверии, о которых пишут в газетах. И это чистая правда.

– Лопни мои глаза, да ты ж и взаправду юная леди! – совершенно капитулировал машинист по имени Билл. – В тебе прямо каждый дюйм говорит об этом. Уж будь спокойна, мы проследим, чтобы ты в безопасности добралась домой. А касаемо паровозика… Джим, – повернулся он к кочегару. – Не ведешь ли, случаем, ты знакомство с кем-то таким, кто в ладах с паяльником? Сдается мне, здесь, кроме этого, ничего и не нужно.

– Папа нам то же самое говорил, – радостно сообщила Бобби. – А что вот это такое?

Она указала на маленькое латунное колесо, которое в это время слегка повернул машинист.

– Инжектор, – откликнулся он.

– Ин… что? – переспросила Бобби.

– Инжектор, – повторил Билл. – С его помощью заполняют котел.

– О-о, – протянула Бобби, обещая себе запомнить, чтобы потом рассказать остальным. – Как же здесь интересно!

– А это автоматический тормоз, – польщенный ее вниманием, продолжил экскурсию Билл. – Чуть вот за эту ручечку тронешь, хоть одним пальцем, и поезд живенько остановится. Это одна из таких вещей, которые кличут в газетах силой науки.

А потом он еще показал ей два маленьких указателя, по виду напоминающих циферблат часов, один из которых определял давление пара, а другой – состояние тормозов.

К тому времени как Билл пустил в ход рукоять отключения пара, Бобби узнала и о паровозах, и об их работе массу такого, о чем раньше и представления не имела. А кочегар Джим к тому же пообещал, что брат жены его двоюродного кузена либо починит котел паровозика Питера, либо уж будет иметь дело с ним, Джимом. И еще, кроме этой удачи и множества интересных сведений, Бобби вынесла из своей поездки уверенность, что теперь они с Биллом и Джимом друзья на всю жизнь, и, без сомнения, они совершенно и навсегда ей простили незваный визит на кучу угля возле тендера.

Обменявшись взаимными заверениями в совершенном друг к другу почтении, они расстались на узловой станции Стеклпулл, где она была ими передана из рук в руки их приятелю-проводнику со встречного поезда. Там ей открылся еще один неизведанный континент под названием «комната проводника», и теперь она знала, что, если кто-то из пассажиров дернет за шнурок вызова, в этой таинственной, скрытой от посторонних взоров цитадели приходит в движение колесо, заставляющее звенеть колокольчик. Вагон очень сильно пах рыбой, и проводник объяснил, что причина в воде, которая натекла в углубления рифленого пола из множества ящиков, полных трески, камбалы, макрели, палтуса и корюшки, а подобные ящики им приходится перевозить каждый день.

Бобби вернулась домой абсолютно вовремя, и, когда к пятичасовому чаю уселась вместе со всеми за стол, голова ее просто лопалась от немыслимого количества нового, которое почерпнула она с тех пор, как рассталась утром с мамой, Филлис и Питером. Да благословен будет гвоздь, разорвавший ей платье!

– Где ты была? – накинулись на нее после чая с расспросами брат и сестра.

– Конечно, на станции, – отвечала им Бобби, ни словом пока не обмолвившись о своих приключениях.

И она стойко молчала до того самого дня и часа, когда с таинственным видом привела их на станцию прямо к прибытию транзитного поезда в три девятнадцать и гордо представила своим новым друзьям, Биллу и Джиму. Брат жены двоюродного кузена, полностью оправдав оказанное ему доверие, починил игрушечный паровозик, и он стал совершенно как новенький.

– До свидания, Билл! До свидания, Джим! – успела выкрикнуть Бобби еще до того, как крикнул свое оглушительное «до свидания» паровоз. – Я всегда буду вас любить! И брата жены двоюродного кузена, конечно, тоже!

И пока все трое шагали в гору домой, а Питер крепко прижимал к груди воскрешенный паровозик, Бобби с радостно прыгающим в груди сердцем рассказывала, как побывала зайцем на паровозе.

Глава пятая. Всем заключенным и узникам