Дети зимы

- О Боже, опять эти засранцы, - высказалась Кокарда, открыв глаза и увидев вокруг людей, вглядывающихся в нее сквозь сумрак. Она пошевелилась, и на ее лице появилось выражение испуга. - Господи, не могу двинуться! простонала она и забилась в панике. - Куда мы, черт возьми, попали?

- Мы в каюте "Южного Креста", - объяснил Морг. - Двигаться ты не можешь, потому что нет места. Мы все сюда набились. Горилла спас тебя от ловцов мяса, - добавил он.

- Я его не просила.

Прутик старался высвободить плечи из людской массы.

- Смотри, Кокарда. Вот малыш. - Он положил ребенка на грудь Кокарде. Она заерзала, пытаясь взглянуть на сынишку.

Морг подтолкнул Гориллу.

- Пошли наружу. Пора двигаться. - У него не было желания присутствовать при трогательной сцене, которая могла последовать за этим, а могла и не состояться.

Горилла, Морг, Тюря и Малышка выбрались из каюты, захлопнув люк. Последнее, что они слышали, было Кокардово предложение Прутику смотреть, куда он ставит свои чертовы ноги, а то наступит на ребенка. Это казалось добрым признаком.

Группа собралась в нерешительности на юте, разглядывая равнину и возвышающуюся над ней колокольню. В лицо им бил северный ветер; за спиной беспомощно хлопали паруса. Морг пошел вперед, перебравшись через крышу каюты на нос.

- Ну что же... Думаю, время пришло, - сказал Горилла. Он чувствовал, что по такому важному случаю обязан сказать что-нибудь красноречивое. В его памяти мелькали изображения, картины, нарисованные там Стариком прибытия, отправления, славные имена: Колумб, Кортес, Армстронг, Олдрин, Коллинз.

- Мы долго жили здесь, - подсказала Малышка.

- На следующем месте мы тоже проживем долго, - оптимистично заявил Тюря.

Полный неуверенности и непонятной подавленности, Горилла отправился на нос к Моргу. Нужно отдать приказ трогаться в путь. Он встал на крыше каюты, держась за мачту, сопротивляясь ветру. У колокольни приготовилось несколько ловцов мяса, ожидая команды пуститься в погоню. Команда эта не прозвучит до тех пор, пока не прибудет подкрепление. Сейчас основные силы еще находятся в засыпанной деревне, разыскивая его и Кокарду. Скоро они найдут дорогу, которой выбрались беглецы: узкий, идущий кверху ход, когда-то давно проделанный Клыком и прикрытый сверху обломками снежной лодки. На секунду Горилла припомнил предыдущий случай, когда этот ход спас ему жизнь - только тогда он упал в него, а сегодня выбрался по нему на поверхность.

Это место было самой историей. То, что происходило в деревне раньше, в те дни, о которых так часто говорил Старик, - все умерло. Умерло вместе со Стариком. Но новая история выросла на этом месте, история, которая жила в сознании Гориллы и его приверженцев и будет жить так долго, как долго будут жить они. Какие бы новые земли они ни открыли на своем пути к югу, сколь бы интересные или ужасающие события ни произошли в будущем, Герой и Аякс, Клык и Старик никогда не будут забыты.

Может быть...

Горилла пожал плечами под меховой курткой, зная о краткости памяти и расплывчатости, которая уже теперь окружала историю Героя, историю, которую он когда-то считал незыблемым фактом. Горилла подозревал, что пройдет немного времени, и Аякса тоже забудут. В конце концов, племя будет помнить лишь хорошее: вечера, проведенные за беседой на полу башни, когда внутри перевернутого колокола плясало пламя.

Горилла вздохнул и подумал, что ведет себя как последний дурак мерзнет и представляет собою превосходную мишень для вражеских стрелков. Он прошел вперед и встал на носу лодки рядом с Моргом. А вдруг Морг, который в прошлом иногда бывал склонен к стихоплетству, сможет облечь в слова то, что живет у Гориллы в сердце?

Морг обернулся к нему.

- Я знаю, почему лодкам всегда дают женские имена, - сказал он тихо, почти благоговейно.

- Почему, Морг?

- Из-за парусов. Они похожи на большие сиськи. Посмотри сам.

Горилла глубокомысленно поглядел на напрягшуюся белую ткань.

- Или на ягодицы, - улыбнулся он наконец. - Трогай, Морг.

20

Те, кто ждал снаружи, передали новость находившимся внутри. Как только "Южный Крест" начал двигаться, со шпиля стали кубарем скатываться люди, закрепляя наплечные крылья и поднимая паруса своих маленьких снежных лодок. Изредка раздавались выстрелы. Горилла, Малышка и Тюря на корме спрятались за планшир. Защищенный каютой Морг оставался на носу и старался заставить снежных кротов пойти галопом. Они послушались, и их мощные конечности начали убыстрять ход "Южного Креста", швыряя снег Моргу в лицо.

Лежа на жестких досках. Малышка также ощущала странную печаль. По обе стороны от нее насторожились Тюря и Горилла, но даже присутствие тех, кого она любила, не могло смягчить чувства заброшенности, овладевавшего ею по мере того, как шпиль исчезал в туманной дали, превращаясь в небольшой черный треугольник. До некоторой степени так проявлялся остаток ее скорби о гибели Гориллы; мука ее была так велика, что даже возвращение вождя не вполне исцелило рану.