Дети звёзд

Мозговой (в замешательстве). Сирень? Но причем здесь сирень?

Чернопятов. Значит, не знаете?

Мозговой. Да нет, это всем известно, у профессора аллергия на сирень. Но что случилось?

Чернопятов (что-то записывает в блокнот, потом долго, изучающе смотрит на ученых, и наконец сообщает). Два часа назад профессор Сыровягин скончался от тяжелого увечья. Умирая, профессор повторял одно слово "Сирень".

Мозговой присвистывает.

Анатолий. Как же так - увечья? Отчего? Где?

Чернопятов. В метро. Обстоятельства гибели не ясны. Не удержался на платформе и упал под поезд. Его слегка протянуло по платформе. Возможно, кто-то случайно толкнул. В общем, пока ничего не ясно. Я бы хотел осмотреть его рабочее место.

Появляется Калябин. В руках у него разбитый всмятку транзистор профессора. Вопреки нанесенным повреждениям из транзистора сквозь потрескивания слышится веселая музыка. Все застывают в недоумении.

Картина девятая

Квартира Богданова. Из репродуктора доносится та же музыка, что и из разбитого профессорского транзистора. На диване лежит хозяин. Он спит нераздетый, накрытый пледом. Сон инженера удивительным образом переходит в свою противоположность. Ему зябко, он встает, закутываясь пледом. Выходит на улицу. Здесь для него приготовлен сюрприз. Огромный, с рыжими космами, раскаленный шар парит в высоком, покрытом редкими барашками небе. Под синим сводом раскинулся огромный город с изнывающими от зелени бульварами и проспектами. Он задирает голову вверх, подставив бледное от долгой зимы лицо светлым потокам солнечных лучей. Они пробираются в морщинки, протискиваются сквозь красноватую двухдневную щетину, приятно щекочут кожу. Богданов улыбается и сквозь ресницы разглядывает Солнце. Багровыми кругами в глазах лопаются колбочки и палочки, а после Солнце превращается в темную синюю дырку на белесом небе.

Богданов (шепчет). Как хорошо.

Он долго стоит, как мальчуган, удивляясь благородству системы мира. Он ощущуает ее разом, всю, от центральных магматических слоев до самых дальних горизонтов Вселенной. Он принимает ее законы уже потому, что сам является ее неотъемлемой частью. Здесь хорошо, здесь стоит жить. Здесь миллион лет кажутся вечностью.

Богданов. Интересно, а разумна ли Вселенная, которая хочет понять самое себя?

Вдруг его задевают за плечо. Он оглядывается и видит вокруг множество прохожих. Некоторые катят впереди себя детские коляски и не замечают инженера.

Богданов (кричит). Постойте! Посмотрите вокруг себя, вон трава, вон деревья, а вон черные умные птицы.

Богданов подбегает к прохожим, пытается обратить внимание на открытое им чудо, но они по-прежнему его не замечают. Вдруг он заглядывает в детские коляски и обнаруживает, что в них пусто.

Богданов. А где же ваши дети? (Подбегает к другим.) Где ваши дети?

Мужчина с воздушным шариком ( выходит вперед). В чулане.

Богданов (вскрикивает, будто что-то вспоминая). Как?!

Страшная догадка мелькает в воспаленном мозгу инженера. Он зашатался, и чтобы не упасть, хватается за дерево. Но дерево не держит его, оно сгибается, как свернутый рулон картона. Богданов смотрит на свои ладони - они перепачканы коричневой гуашью. Люди обступают инженера и с интересом разглядывают его действия.

Богданов. Смотрите! Это все не настоящее. Все ангажировано! (Снова что-то вспоминает.) Вы что же, думаете, и ремни в чуланах из бумаги? Пустите меня! (Пытается выбраться из круга.) Мне нужно домой, пока не поздно, я должен спасти его! И вы идите скорее домой, я вас уверяю, они настоящие, из свиной кожи! (Мечется, не находит просвета, останавливается.) Я знаю - вы тоже не настоящие! (кидается прямо на живую изгородь).

В последний момент люди расступаются и он убегает. От скорости все смазывается: дома, улицы, машины - все проносится, как декорации в огромном павильоне под синим куполом неба. За спиной раздаются голоса.

Голос из толпы. Не-е, не успеет, у нас с общественным транспортом перебои.

Другой голос. А может, успеет? Вишь, как быстро бежит.

Наконец он добрался до своего дома, вбегает в квартиру, исчезает в кладовке. Потом появляется с кожаным ремнем. Растягивает его, пробуя на прочность. Появляется Гоголь-Моголь.

Богданов (без удивления). На, возьми - он настоящий. Или нет, я лучше выброшу сам. (Исчезает, появляется с пустыми руками.) Ты как здесь оказался?

Гоголь-Моголь. Дверь открыта.

Богданов. Ну, ну.

Гоголь-Моголь. Мне Елена сказала: зайди, мол, проведай. Вот витаминчиков принес (протягивает сетку с яблоками), яблоки антоновские.

Богданов. Зачем тратился, Гоголь? Спасибо, конечно, но при моей болезни разве яблоками вылечишься? (Берет яблоко, нюхает.)