Детка

— Я оплошал, Детка. У тебя самых хреновый брат на свете… — он снова замолчал и пронзительно уставился мне прямо в глаза. Я испугалась под его открытым взглядом, который будто выискивал во мне нечто ему совершенно не понятное и не подвластное. — Алиса, скажи хоть что-то. Чтобы я знал, насколько сильно ты рассержена и каких масштабов катастрофа.

Мне было тяжело смотреть на его метания, но помимо того интересно… Воспоминания медленно возвращались: я пью коктейли у барной стойки, танец с Марком и наши выяснения отношений в "яблоке". Я не была уверена, в какой последовательности происходили события (по сути, это были лишь короткие вспышки, по типу слайдов: без звука и довольно расплывчатые). Тем не менее, совсем не понимала, что могла натворить такого в клубе, что брат впервые вышел из своего панциря и показал уязвимость. Почему он так нервничает?

— Марк, я обещаю, что больше не буду пить. Я раньше не начинала и не собираюсь продолжать! — осторожно взяв братика за руку, постаралась взглядом донести тому, как сильно сожалею о случившемся. — И хоть я много не помню, но уверена: ты сделал все, чтобы алкоголь не попал мне в руки. Я иногда бываю… слишком упертой.

— Что ты?.. — Грант начал что-то шептать себе под нос, но я расслышала только "не может быть" и "может и к лучшему". Затем он более серьезно уточнил: — Не помнишь, говоришь?

— Не-а, — не стала лгать я, в красках пересказав те самые картинки, которыми периодически одаривала меня память. — Я что-то наговорила тебе в "яблоке", да? Прости меня, пожалуйста, такого больше никогда не повторится. Меньше всего хочется заставлять тебя чувствовать себя виноватым, — преодолевая общую слабость и боль в голове, откинула покрывало и кинулась в объятья Гранту. Обычно это его успокаивало и теперь должно было. Я очень надеялась на это! — Ты самый лучший братик на свете и опекун, конечно, тоже! Достойная замена папы и даже мамы, такой же ответственный, взрослый, умный…

Я не успела договорить, так как Грант оттолкнул меня. Словно я только что сказала ему нечто оскорбительное или разбередила старую рану. Меня настолько поразил этот его жест, что на глазах проступили слезы ужаса, не давая расмотреть лицо Гранта во всех красках.

Он. Меня. Оттолкнул.

— Не люблю объятия, ты же знаешь, — оправдываясь, протянул тот.

Нет. Я не знала. Что за дела?

— Марк, — осторожно протянула я, старалась не выглядеть слишком насторожено. — Что было в клубе? Я ведь вижу, тебя что-то беспокоит… Мне важно, чтобы между нами не оставалось так, понимаешь?

Мы замерли и казалось воздух в комнате сгущается и становится вязким. Он наотрез отказывался поступать в легкие и продлевать мою жизнь.

— Черта с два ты услышишь это от меня! — неожиданно выпалил он так, словно мне все еще пятнадцать, а тому двадцать пять. Словно и не было всех этих сложных лет войны за компанию и мое наследство.

И тут я вспомнила. Все. Во всех красках. Каждую деталь. Его поцелуи, руки на моем голом животе, напряжение в брюках и жаркие слова… Во рту все онемело и возможности сказать ему об этом не было. Я лишь смотрела и прокручивала нашу беседу снова и снова… Черт! Теперь она оказалась совсем в другом ключе.

По-моему, на современном языке это называется "отшила".

— Марк, я кажется понимаю о чем ты только что… — немного привстав, я положила руку на его ладонь и получила разряд. Такой мощный, что пальчики то и дело подрагивали, словно прикасались к оголенному проводу.

Конечно, именно в этот момент, когда наши взгляды с Грантом скрестились, входная дверь хлопнула так сильно, что я едва не свалилась с места от перепуга.

— А вот и я, дорогие мои! — радостно воскликнула Юля, быстро вбежав в спальню. Конечно, я тут же вернулась на место и одернула руку. Так горько на сердце еще не было никогда. — Алиска, он же тебя тут не сильно ругал, а? А то я папе позвоню, он твоему брату по первое число вставит!

— Попридержи язык! — сквозь зубы выдавил Марк и, тут же встав с места, направился к выходу. — Алиса, там по списку были затычки. Спасибо можешь не говорить.

Мне бы хотелось сказать, дескать, я жалею, что Марк не попытался рассказать мне о происшествии в клубе, но это не так… Я выдохнула с облегчением. Пока Юля вновь села мне на уши с шуточными обвинениями моего брата, я вдруг остро осознала, как сильно не хочу ничего менять.

Можно посчитать меня ветренной стервой, но, по сути, единственное, что прельщало меня в теперешней жизни — определенность. Погибшие родители забрали значимую часть моего сердца с собой в могилу и его осколки остался собирать Марк. Больше никого! Страшно думать, что будет, если между нами настанет неловкая пауза и мы перестанем общаться! Даже, если вчера мужчина и поддался на мое обаяние, на сколько его хватит, а? Гранта, который перетрахал всю столицу?

Нет. Сейчас я не могла так рисковать. Слишком сильно боялась потерять то, что уже имела.

Мне даже стало спокойнее, когда добрую половину дня Марк провел в своей спальне, нескончаемо решая что-то по телефону.