Детка

— Слушай сюда, ты, маленькая выскочка. Запомни каждое слов! Знаешь, что я сделаю первым делом, когда обручусь с Марком? Сошлю тебя в детский дом где-нибудь на севере России, чтобы ты хлебнула реальной жизни и попустила свои тупые амбиции. Твой драгоценный братик и глазом не успеет моргнуть… Забыла, кто мой отец? Он — король закона! — в глазах девушки плясала не шуточная злоба, на грани сумасшествия, когда та все сильнее и сильнее сдавливала мой рот. На глазах навернулись слезы, так как я точно осознала: клок волос она мне наверняка уже вырвала. — Я сейчас отпущу тебя и ты станешь хорошей девочкой, поняла? Без сюрпризов. Иначе мой драгоценный папочка перевернет дело так, что Марк сядет, как сообщник твоих родителей в липовых махинациях. Мне это ничего не стоит, а твою жизнь поменяет кардинально. Готова к такому? — она сделала паузу, позволяя мне отрицательно замотать головой. Эта чокнутая точна была способна на все, что выливалось из ее рта. — Отлично! Может, мы еще и подружимся. А теперь иди к Марку и скажи, что я тебе нравлюсь и как сильно ты хочешь видеть меня в роли твоей мамочки. Задолбалась я уже бисер перед твои носом метать! Видимо, нужно было сразу расставить все точки над "и".

Тяжело выдохнув, Юля вновь стала милой девушкой с легкой улыбкой, только вот тут же вытолкнула меня за дверь, заставляя, едва стоя на ногах, долгие секунды осознавать: что это было сейчас в комнате?!

Мне понадобилось пять минут тишины, чтобы окончательно призвать себя к благоразумию и унять дрожь во всем теле. Инстинкты вопили вернуться к Юле и проредить ее густые темные волосы. А вот здравый рассудок намеревался выстроить в голове четкий план мести.

Сознание сходилось в одном — Грант должен знать обо всем обязательно. Без его участия мне никогда не принять правильное решение. Только сперва нужно было прощупать почву.

Робко постучав в спальню и дождавшись краткого "входи", застала Марка за небольшим рабочим столом в кипе бумаг. В одной его руке был виски со льдом (ума не приложу, где он его достал!), а другая судорожно выкидывала нечто толстое и продолговатое в окно при виде меня.

— Ты куришь, — не без издевки констатировала я, сложив руки на груди. Братик всегда так делал, когда отчитывал меня в детстве и теперь я, не без наслаждения, следила, как дым тоненькой полосочкой рассекает открытое окно и сдает мужчину с потрохами.

Он растерялся, а я расхохоталась. Что же, это было лучшее успокоительное.

— Детка, сядь, — откашлявшись, он осторожно отставил стакан и повернул стул так, чтобы сесть напротив меня, разместившейся на кровати. Его глаза были серьезными и задумчивыми. Я вдруг осознала, что попала в тот момент, когда он полностью поглощен работой и своими проблемами. Эта была одна их тех частот, что не смог был нарушить никто. Усидчивости мужчине было не занимать. — Слушай, я сейчас задам тебе странный вопрос, но посчитай его простым любопытством… Когда мне было десять лет, ты родилась. Через полгода родители сослали меня в Англию на два года для более детального изучения языка и менталитета страны, в которой я планировал получать высшее. Тем не менее, по моему возвращению и слышать не хотели о моем возвращении в Лондон. Не знаешь, почему?

Я растерялась. Совершенно не понимая ход мыслей мужчины, а что еще хуже — забывая причину моего к нему прихода.

— Мне было всего месяцев шесть… Не думаю, что Воронцовы вообще когда-то обсуждали эту тему при мне. Но, если честно, не знала, что Гранты хотели отправить тебя на обучение в Англию! Мне казалось, их мечтой всегда был Йельский университет, а он, как известно, в Нью-Йорке.

— То-то и оно… — как-то задумчиво протянул он и, снова потянувшись к бокалу, горько осушил его на половину. Мне ли, или нет, но быстро произнес: — Мы не виделись с тобой два года. Я помню тебя только совсем младенцем и уже вполне взрослой малышкой.

Я усмехнулась, потому как в моих воспоминаниях Марк всегда был взрослым, ответственным и заботливым. Только вот совершенно не понимала, зачем он поднял эту тему и что за странные вопросы?

— Что-то произошло? — осторожно спросила я, но, когда мужчина поспешно отвернулся и спрятал взгляд, решила немного уточнить. Чутье подсказывало: дело как-то связанно со мной. — Марк, я понимаю почему ты так много скрываешь от меня, но мне уже не десять. Я хочу знать правду и смогу справиться с ней. Это не отъемлимая часть жизни: проблемы. И пусть я узнаю о них от тебя, а не от Юли.

— Она что-то наговорила тебе, да?! — тут же воскликнул он, со звоном поставив виски на стол, заставляя одну льдинку выпасть на чистый лист бумаги, и подорвался с места: — Черт, я точно сброшу ее с самолета без парашюта, а Дмитрию Геннадьевичу скажу, что так и было! Сука…

Он уже направлялся на выход из комнаты, когда я резко потянула его за руку, сама удивляясь откуда взялись силы. Грант замер и с интересом заглянул мне в глаза: