Детка (СИ)

Стив удержал Баки за руку, когда тот уже открыл рот, чтобы возразить.

- Просто скажи ему, что мы беспокоимся, - поставил он точку в их дискуссии. – Пусть хоть позвонит.

- Я вам не купидон. И не передающее звено, - Тони потер лицо ладонью и вздохнул. – Но ладно, я скажу. Свободны.

Звонок раздался вечером следующего дня – Баки как раз зашел домой, оставив Стива на растерзание очередной порции штабных стервятников. Перестрелять их было нельзя, а в подковерной возне он был совершенно неискушен.

Увидев знакомый номер, Баки поспешно стянул ботинки и прошел на кухню. Все важные разговоры почему-то обычно случались здесь, и он инстинктивно хотел оказаться в привычной обстановке.

- Да, детка, - как мог мягко произнес он, вешая тяжелую куртку на спинку стула. – Как ты?

На том конце хмыкнули.

- Ты и в пятьдесят будешь звать меня деткой, Барнс?

Это «Барнс» было компромиссом. Они достигли его, когда Брок отучался называть его Солдатом или Агентом, но к «Баки» оказался не готов. Впрочем, и сам Баки вне постели по имени звал только Стива, оставляя для Брока более привычное «командир».

- Ну, извини, несмотря на проблемы с памятью, забыть свою детку я вряд ли сумею.

Между ними повисло тяжелое молчание, и Баки уже пожалел, что не прикусил язык, когда Брок снова заговорил:

- Мне нужна передышка, - признался он. – Если бы я остался, у меня бы сорвало крышу.

- Я знаю, что такое оказаться в будущем, которое совсем не такое, как ты представлял, - заметил Баки. – Но сбегать было необязательно. Мы бы отпустили тебя.

- Я бы сам не смог уйти. И меня бы разорвало пополам. Я помню, что делал с тобой. Я помню, что делали другие. И в то же время – как ты сопли мне утирал, сосунку. Помню, как хотел, чтобы ты обнял меня после смерти отца, хотел чувствовать себя в безопасности. Я не знаю, как так случилось, Барнс. Я на минном поле, карты которого у меня нет. Просыпаюсь от твоего крика, звоном стоящего у меня в ушах, и засыпаю с ним же. Я помню тебя оружием, помню, как давил в себе жалость, когда ты не мог стоять на ногах после крио, и оглушающий восторг, от которого у меня щекотало под ложечкой, когда ты выходил в поле.

- Думаю, тогда ты и «особый протокол» вспомнил, - с усмешкой заметил Баки.

- Да. На меня скинули это, как только поняли, что по какой-то неведомой причине ты не собираешься сворачивать мне шею.

- Ты мне нравился, - признался Баки. – Ну, насколько мне тогда вообще что-то могло нравиться. Ты был сдержан, лишнего не позволял, больно не делал, и… пах правильно. Мужиком. Терпко, солоно, привычно. И ты знал, что я могу свернуть тебе шею, и один хер не боялся.

- Боялся. Первый раз у меня руки дрожали.

- Детка, другие ссались. Одна дамочка даже, кажется, таблеток нажралась, чтобы ко мне не идти. И никакие лозунги Старика не могли ее заставить. Мне тогда укололи супрессанты, и я так тормозил, что чуть не провалил миссию. Благо, затяжные периоды вне крио случались нечасто, иначе я бы, нахрен, импотентом остался. Я рад, что, в конце концов, они поручили это тебе. И рад, что, когда ты стал Командиром, не скинул это на кого-то другого.

- К тому времени я на тебя подсел, - голос Брока зазвучал хрипло, интимно, и у Баки по спине прокатилась горячая волна. – Это как чистить свое оружие, держать его в порядке, как упаковывать парашют, не доверяя другим. Потому что лучше тебя никто не сделает. Потому что ты хочешь лично убедиться в том, что все сделано правильно и ничего нигде не заклинит в самый ответственный момент. Ты был моей гордостью. Моим лучшим стволом. Мощным, не дающим осечек. Мне нравилось после миссии раздевать тебя, отмывать от крови и копоти, заботиться о тебе, контролировать каждого урода в белом халате, который так и норовил что-то напутать или законсервировать мой огнемет с нарушением регламента. Какие же они все суки, - теперь голос Брока звучал зло. – Так и порывались сэкономить время и препараты, будто и то и другое не оплачивалось по тройному тарифу. Ничего, на дантиста им приходилось тратиться регулярно.

Баки усмехнулся – в этом был весь Брок. С оружием должен быть порядок, во всем всегда должен быть порядок, и все несогласные рисковали остаться без зубов. Новички в Страйке быстро просекали этот пунктик своего командира и либо становились образцовыми солдатами, либо уходили.

- Сколько тебе сейчас? – спросил Баки.

- Тридцать два. Как раз стал Командиром.

- Ты так им и останешься.

- Да, я посмотрел архив. Барнс, скажи мне одну вещь.

- Спрашивай.

- Когда мы начали трахаться? Я не мог нарушить правила, которые сам установил. Я, конечно, видел, что ты мужик, и мужик красивый, но…

- Я к тому времени уже перестал быть Зимним Солдатом. Я могу не помнить каких-то моментов, но все, что связано с любым из Командиров, я помню четко. Ты ни разу не отступил от протокола, хотя я знал, что у тебя на меня стоит.

- Да. Когда дрочишь красивому мужику, обычно так и бывает, - усмехнулся Брок. – А если он еще и настолько совершенное оружие… Я говорил, что фетишист?

- Да, позавчера. Когда разложил на кухонном столе.

Брок вздохнул и, судя по звуку, закурил.