Детка (СИ)

- Барнс… Баки, я вернусь. Ты заслуживаешь определенно лучшего отношения, чем то, которое я сейчас могу тебе дать. Вся эта ебань с Гидрой здорово засрала мне мозг, меня клинит, выламывает и выворачивает. Я будто читаю книгу, у которой заглянул в конец. Вроде, и знаю, чем все кончится, и, следя за тем, как все разворачивается, нихуя понять не могу, как оно на хэппи энд вырулит. Как после того, кем я был, кем, по сути, я являюсь сейчас, ты меня деткой называешь. Как Стив…

- Стив ничего не знает, - чуть более резко, чем собирался, сказал Баки. – И лучше бы этому так и оставаться. Мы не посвящали его в подробности, и я настоятельно не советую тебе каяться, не перекладывай на его плечи еще и это дерьмо. Твое дело засекречено, у меня амнезия. Стив знает только, что ты относился ко мне по-человечески. Лучше многих. Пусть это так и остается. Думаю, он и так о слишком многом догадывается.

Брок молчал, и Баки обостренным слухом улавливал, как тот барабанит пальцами по какой-то твердой поверхности. Эта привычка была такой знакомой, что агрессию, только-только поднявшую голову, удалось легко подавить. Брок нервничал, пытаясь сдержаться.

- Детка, мы тебя любим. Я тебя люблю, несмотря ни на что. Ты был идейным, ты делал то, во что верил. Мы тоже убивали ради веры в лучшее. Война – это грязь, она никого не делает лучше. Но и она же стряхивает все наносное. И вот то, что остается – это твое.

- Да, похоже, и не осталось нихуя от того мальчишки, которого вы с Роджерсом мороженым пичкали да сопли утирали. Вышел весь. Перегорел.

- Не еби себе мозг, Рамлоу, - посоветовал Баки. – Мы тебя не мальчишкой в койке во все дыры ебать начали. И не к мальчишке в окно госпиталя лазили, когда тебя контузило. Ты наш. Пока не решишь иначе. Все просто.

- Ты простил меня? – после паузы спросил Брок.

- За что? За то, что ты из машины снова меня человеком сделал? За то, что помог по кускам себя собрать? Я после того, как вышел оттуда, только тебя и слушал. Ты бы легче легкого меня сломал.

- За шокер. За дрессуру. За обнуления.

- Это все началось еще до твоего рождения. Но никто до тебя не пытался что-то изменить. Брок, - Баки закурил уже, наверное, третью сигарету и уставился в темный потолок. – Мы тебя ждем. Я тебя жду. Просто возвращайся, как будешь готов.

- Вернусь. Хоть и не знаю, как теперь… но это я, наверное, тоже вспомню.

- Брок, ты… не усердствуй сильно. Как бы крыша не поехала.

- Моя крыша крепко ко мне приделана, Барнс. Иногда даже слишком. Стиву привет, я… позвоню ему, как вспомню.

- Мы ждем. Помни, что бы ты ни вспомнил – сейчас две тысячи семнадцатый, и мы тебя ждем.

Брок со вздохом прикурил, судя по звуку щелкнувшей зажигалки и глубокому вдоху.

- Я знаю, - наконец, сказал он и отключился.

Баки в одну затяжку прикончил сигарету и поднялся, разминая ноги. Ужин сам себя не приготовит.

***

Стив бросил сумку и щит прямо у входа – сигналка на двери сообщила, что та открылась, полчаса назад. Неужели Баки удалось выбраться раньше? Он же только улетел.

Едва он переступил порог квартиры, то понял: вернулся не Баки. Баки не умел готовить соус, которым так пряно пахло с кухни, тот был коронкой Брока. Их Брока, от которого почти две недели не было ни слуху, ни духу.

Медленно стянув куртку, Стив разулся и пошел на кухню, ловя себя на том, что боится спугнуть. Фыркнув от нелепости мысли, что Брока Рамлоу, который помнит если не все, то почти все, можно чем-то спугнуть, он оперся о косяк двери кухни и залюбовался. Брок был моложе, чем он помнил его до происшествия, но по манере резать овощи, профессиональному обращению с ножом, которую он не наблюдал у молодой версии, по тому, как тот оглянулся через плечо и выгнул бровь, Стив сразу понял, что тот помнит очень многое. И почувствовал себя дома. По-настоящему дома, впервые за почти полгода, прошедшие с инцидента.

- Привет, - поздоровался Стив, глядя, как Брок вытирает руки полотенцем. – Ты насовсем или на побывку?

Брок вдруг поднял на него взгляд, которого Стив у него никогда не видел, а уж он каким только ни повидал своего любовника.

- Кэп, - хрипло произнес Брок и оперся ладонями о столешницу, будто собираясь с мыслями. – Жрать… ты голоден?

- Я всегда голоден, особенно в конце длинного дня. Что-то случилось?

Брок медленно обошел стол и встал перед ним, так явно рассматривая, что Стиву стало немного не по себе.

- Ты со мной случился, Роджерс. И вот я сейчас снова в будущем, в котором могу к тебе прикоснуться, и рука не поднимается. Я помню, как Роллинз сказал «влюбился как мальчишка». Он преуменьшил. Я помешался. Слетел с катушек, как только тебя увидел. Даже еще не зная, кто ты. Увидел в коридоре ЩИТа по гражданке, без блеска славы, без звезд и полос, и меня будто у сердца дернуло. Теперь, вот, стою посреди нашей кухни, смотрю на тебя и все еще не верю, что мне обломилось.