Детки в порядке

Мэд отвергла идею, сказав, что не бросит Джемму. Я ничего не сказал, но мне и не пришлось. Я думаю, Баз увидел все в моих глазах. Мама оставалась мамой, даже если я едва узнавал ее теперь. Я никак не мог уехать, тем более навсегда. Мы все говорили и говорили, и внезапно Баз довольно заулыбался.

Бывали времена… много раз… когда я терял веру. Но теперь я уверен, друзья мои. Господь Бог благословил нас.

Не говоря ни слова, он подошел к столу Норма, взял телефонную трубку и по памяти набрал номер.

Баз. Кристофер.

Баз. Да, все в порядке. Прости, нет времени разговаривать. Нам нужна твоя помощь. Можешь сбежать ненадолго из «Гостиной»?

…

Баз. Не знаю. Несколько дней, может, недель. Или дольше. …

Баз. Спасибо. Собирай чемодан. Завтра у Святого Барта на Бридж-стрит в четыре вечера.

…

Баз. Не за что.

И он повесил трубку.

Вот это «не за что» показалось мне очень странным. Такая необычная просьба со стороны База; наверняка в ответ надо было сделать что-то столь же любезное. Но, похоже, дело обстояло иначе. Понаблюдав за Тофером то недолгое время, что мы провели в «Гостиной», я понял, что ребята много для него значат. Но это – совсем другое дело. Баз попросил Тофера забыть о своей жизни на неопределенный срок, и в ответ Тофер не просто согласился, но еще и высказал благодарность.

Баз стоял посередине комнаты с телефоном в руке. Подождав секунду, он по памяти набрал другой номер.

Баз. Позовите Рейчел Граймс, пожалуйста. Да, я могу подождать.

. . . . . .

Баз. Привет, Рейчел. Да, все в порядке. Послушай, у меня нет времени объяснять, но… нам нужна твоя помощь. К вам вчера поздно ночью – или сегодня рано утром – поступила новая пациентка. Зовут Оливия Чемберс.

Он продолжил выдавать сложные инструкции своим спокойным командным голосом. Он просил Рейчел о многом: если ее поймают с поличным, она лишится своей новой работы. Но, как и прошлый телефонный разговор, этот оказался коротким и продуктивным.

Рейчел согласилась.

Баз сделал еще один звонок, на сей раз Марго Бонапарт. Ее номер навеки поселился у него в кармане. Разговор опять был коротким, и, когда Баз повесил трубку, Мэд спросила, откуда он знал, что Джемму повезут в Бергенскую региональную больницу.

– Наверняка я не знал. Но мне показалось, что после такой душевной травмы полицейские захотят повести ее в больницу. А Бергенская ближе всего к твоему дому.

Мне пришло в голову, что вера База в Божественное провидение была сродни моей собственной вере в столкновения: можно приписать совпадения Всевышнему с той же легкостью, что мы приписываем их математике. Бабушку Мэд по случайности отвезли в ту же больницу, куда только что устроилась бывшая подружка База. Вынужден признать, я был впечатлен. И неважно, в чем тут было дело: в крошечных красных огоньках, что наталкиваются друг на друга, или в активном вмешательстве Живого Бога, каким Его исповедовал Баз.

Мы подождали до темноты и, прокравшись кварталов шесть, встретились с Марго за «Наполеоном». Она, как обычно, царила в заведении перед закрытием. Она провела нас внутрь, приказала «как следует поссать» и повела нас в заднюю кухню, где достала из кладовки шесть свечей, спички, разного хлеба и сыров и бутылочной воды. Она предупредила, чтобы мы не пили слишком много, потому что терпеть придется долго. Пожелав приятного аппетита, она захлопнула жироуловитель.

Я подозревал, что Марго отчасти так рвалась нам помочь, потому что желала заняться сексом и родить детей Базу Ка-бонго.

Ну и что? Мне-то на что жаловаться? Когда их призывали на помощь, все Главы неизменно нам помогали.

Большую часть ночи мы то засыпали, то просыпались, то начинали разговоры, то обрывали их; время все шло, и мы потеряли ему счет. Как и было обещано, Марго вернулась на следующее утро до открытия паба, чтобы выпустить нас в туалет. После этого мы пять минут поразминали спины и ноги и снова погрузились в жироуловитель. Нас накрыло ошеломительное чувство роковой неизбежности. Мы словно пробежали марафон, чтобы услышать звуки выстрелов. Марго проверила наши запасы, убедила нас, что вернется в назначенный час, и снова заперла дверь.

– Тут пахнет бобриными анальными секретами, – сказала Коко.

Нзази щелкнул пальцами.

Я не стал уточнять, что кастореум пахнет мускусной ванилью, и именно поэтому его добавляют в духи и еду. В общем и целом я был согласен с комментарием Коко. Может, жироуловителем и не пользовались целую вечность, но тут все равно пахло не лучше, чем пахнет потная подмышка объятия сбоку.

От нас определенно будет вонять, когда мы выберемся. Вскоре Мэд заснула, прислонившись к моему плечу. Нзази сидел у вентиляционного отверстия и тоже спал, прислонив голову к стене. По ту сторону наискосок лежала Коко, крепко заснув у База на коленях.

Баз тоже спал. Но отнюдь не мирно. Пот изливался у него со лба, и он бормотал что-то на том же языке, как и в прошлый раз, когда говорил во сне. Это продолжалось несколько минут, а затем, вот так запросто, он проснулся. Не вскрикнул, не дернулся, просто открыл глаза и начал говорить.