Детокс

Я провожу у бабушки несколько тихих спокойных дней. Как я и предполагала, она ни за что меня не ругает и вообще ни о чём особенно не расспрашивает. Она угощает меня пирожками и развлекает местными новостями. Никого из сверстников поблизости не наблюдается, так что бабушка – моя единственная компания. Впрочем, какое-то время я этому даже рада.

Я стараюсь не думать ни о чём неприятном, читаю книжки, пялюсь в телевизор и много катаюсь на велосипеде по окрестностям. Мне снятся странные сны, похожие на воспоминания. Сны, в которых я с Владом, он обнимает меня и целует так, что всё моё тело опаляет жаром. И прямо там же, во сне, я понимаю, что такого не может быть, что мы с Владом никогда в жизни не целовались. Внезапно я осознаю, что это вовсе не Влад, а Рома целует меня… и просыпаюсь.

Мысли сами по себе проникают в мою голову. В конце концов, мне начинает казаться, что здесь, далеко от того места, где всё произошло, я смогу с этим разобраться. Я думаю о словах Ромы, о том, что далеко не всегда мы можем получить то, чего хотим, и мне приходится признать, что он прав. Мне не за что винить Влада. Он не обязан был влюбляться в меня и уж точно не виноват в том, что счастлив с другой. Что ж, так бывает. Пусть и больно, но придётся смириться. Стоит даже порадоваться за него, за то, что у него всё хорошо, но, честно говоря, на это моих сил пока не хватает.

Зато у меня почти получается быть ему благодарной. Нельзя не признать: вряд ли мне удалось бы добиться того, чего я добилась, не будь у меня такого стимула. Пусть даже стимул был выдуманным – результат вполне реален. И пусть даже пока меня с души воротит от одной мысли об институте, Рома и тут прав: не стоит обесценивать свои достижения. Кто знает, возможно, мне там очень понравится. В любом случае, это что-то новое, что-то совсем другое, что, скорее всего, мигом отвлечёт меня от мрачных мыслей.

Но пока ещё только август, и мне всего семнадцать лет. Мои печали постепенно сглаживаются, лечатся тишиной и покоем, и в какой-то момент я понимаю, что эта тишина перестала меня успокаивать, и начинает слегка раздражать. Как я и сказала Роме, здесь абсолютно нечем заняться.

Ну что ж. Новой мечты у меня пока так и не образовалось, зато я твёрдо уяснила, что института не миновать. Первый курс должен быть ужасно напряжённым, так что стоит хорошенько отдохнуть и оторваться этим летом. Нужно возвращаться в город.

* * *

И для меня наконец-то начинается лето. Я постепенно осознаю, что мой марафон с поступлением всё же закончился – и закончился моим потрясающим успехом! Я рада и безумно горжусь собой, хотя, пожалуй, самое главное заключается в том, что больше не нужно ничего делать. Не нужно зубрить сутками, не нужно не спать ночами, не нужно нервничать, гадать, как всё выйдет, отказываться от развлечений и вечеринок. Ничего больше не нужно. Я свободна на целый месяц.

И я пользуюсь этой свободой на полную катушку. Сразу после приезда встречаюсь с Ленкой. Я была бы не против погулять и оттянуться в большой компании, но мне трудно даже представить, как теперь смотреть в глаза старым друзьям. При одной мысли об этом меня охватывает дрожь, так что я решаю ограничиться Ленкой. С другой стороны, это даже неплохо. Её родители на даче, так что вся квартира в нашем распоряжении. Мы решаем взять коньячку и поговорить за жизнь.

Я рассказываю ей о Владе и снова плачу. Снова и снова плачу, впервые так сильно, потому что реветь из-за парня на плече у Ромы или у собственной бабушки было бы попросту нелепо. Плачу, пока не начинаю икать. Плачу, пока мне не приходит в голову неожиданная мысль о том, что я оплакиваю не свою любовь к настоящему живому человеку, а скорее свои несбывшиеся мечты. Мысль до того странная, что мои слёзы моментально высыхают. Я решаю обдумать всё ещё раз, потом, на трезвую голову.

Естественно, Ленке я о своих размышлениях не сообщаю, и для неё я по-прежнему безутешна. Тем не менее, алкоголь и потрясающая атмосфера свободы делают своё дело, и мирные бабьи посиделки неумолимо скатываются к трэшу. В три часа ночи мы выходим на балкон, откуда во весь голос орём песни на радость припозднившимся прохожим и на горе Ленкиным соседям. Я совершенно не помню, как засыпаю, и не сожалею ни об одной секунде.