Детонация (ЛП)

Мы резко сворачиваем налево, и я вздрагиваю. Это самая длинная прогулка в моей жизни. Кажется, что каждый шаг приближает меня к аду. Мэдди продолжает говорить мне, что со мной все будет в порядке, но паника в ее голосе на самом деле не приносит мне особого утешения.

К тому времени, как мы добираемся до машины, я тяжело выдыхаю и хлопаю рукой по крыше своей "Ауди". Мэдди роется в моем пиджаке, пока я не слышу звяканье ключей. Она открывает пассажирскую дверь и помогает мне забраться внутрь. Как только я сажусь, я откидываю спинку сиденья и распахиваю пропитанную кровью рубашку. Я пытаюсь нащупать пулю. Это не вышло с другой стороны; это, черт возьми, застряло где-то там.

— Грейсон, все будет хорошо.

Полагаю, если мне суждено умереть, то, по крайней мере, со мной будет мое солнышко.

— Просто останься со мной, Грейсон.

— Я чертовски люблю тебя, Солнышко.

ГЛАВА 42

МЭДДИ

Я везу нас в больницу. Теплые слезы струятся по моему лицу. Это самое долгое путешествие в моей жизни. Не знаю, как я не разбила его драгоценное детище.

Все это время мое сердце билось где-то в горле.

Грейсон прикрывает рану скатертью, которую я сорвала со стола, но кровь все еще сочится по его животу.

— Грейсон, детка, останься со мной.

Он простонал в ответ.

— Не смей, блядь, умирать у меня на руках. Ты только что предложил мне вечность. Не отнимай это у нас.

— Я чертовски люблю тебя, Солнышко, – прохрипел он, и я едва узнала его голос.

— Нет, не делай этого. Пожалуйста.

Я всхлипываю, сжимая его бедро.

— Останься со мной, пожалуйста. Я умоляю тебя.

— Грейсон! – паника в моем голосе очевидна.

Он тяжело дышит, но не отвечает.

— Грейсон!

Ничего.

Я подъезжаю к больнице, захлопываю дверцы и вылетаю из машины.

— Кто-нибудь, помогите мне, в моего парня стреляли!

Ко мне подбегают трое мужчин, один тушит сигарету.

— Он в машине.

Я прерывисто вздыхаю, когда другой выносит носилки. Они втаскивают его безжизненное тело на носилки и спешат ко входу.

Я подбегаю и закрываю за ними дверь, но не раньше, чем протягиваю руку к центральной консоли и хватаю его телефон и ту черную коробочку с кольцом, которую подобрала с пола ресторана. Я следую за ним через стеклянные двери.

— Мисс, вам придется подождать нас здесь. Его везут прямо в реанимацию.

Я замечаю туалет в конце зала ожидания. Я бегу туда, захлопывая за собой дверь. Я кладу телефон и коробку на кафельный пол, поднимаю крышку унитаза и опорожняю содержимое желудка. Закончив, я спускаю воду и сажусь на пол.

С ним все будет в порядке.

Его телефон начинает звонить на полу рядом со мной, и на экране высвечивается имя Луки.

— Ты сделал это? – Голос Луки гремит в трубке.

Возможно, он говорит о помолвке.

— Л-Лука, в него стреляли.

Он чертыхается, прежде чем спросить:

— Где ты, Мэдди?

— Больница Сейнт Люк Рузвельта.

— Мэдди, мне нужно, чтобы ты выслушала меня очень внимательно.

— Хорошо.

— Я буду там через пятнадцать минут. А пока не выпускай Грейсона из виду.

— Он в операционной, Лука. Я заперлась в туалете.

— Черт!

— Ладно, Мэдди. Я уже в пути. Просто оставайся на месте. Мы должны обеспечить твою безопасность. Держи дверь на замке, и я постучу к тебе, когда буду там.

— Лука, что, если он умрет?

Я пытаюсь втянуть воздух, но это бесполезно.

— Мэдди, все будет хорошо. Грейсон не сдастся без боя. Он сделает все, чтобы вернуться к вам обоим. Скоро увидимся.

Я вешаю трубку и кладу телефон обратно на пол рядом с собой. И жду.

Стук в дверь ванной заставляет меня вздрогнуть.

— Мэдди, это я, – по какой-то причине это успокаивает меня. Знать, что Лука здесь, чтобы присмотреть за нами обоими.

Я поднимаюсь на ноги, не забывая о коробочке и телефоне, и открываю дверь, заглядывая внутрь, чтобы увидеть, как его налитые кровью зеленые глаза смотрят на меня.

Я толкаю дверь и бросаюсь ему на грудь, обвивая его руками. Его тело напрягается, затем я чувствую, как он расслабляется, возвращая объятия. Грейсона здесь нет, чтобы надрать ему задницу за то, что он прикоснулся ко мне прямо сейчас. И мне, блядь, нужны объятия. Я крепче сжимаю его мускулистое тело и зажмуриваю глаза.

— Ш-ш-ш, все будет хорошо, Мэдс, – бормочет он.

Его сердце бешено колотится, несмотря на спокойный тон.

— Они проводят нас в его палату. Его еще некоторое время будут оперировать, но мы можем подождать его там.

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, не желая отпускать.

— Фрэнки, принеси нам, пожалуйста, пару чашек кофе.

Лука шепчет:

— Фрэнки не причинит тебе вреда. Он один из нас.

Я киваю, уткнувшись ему в грудь, но что-то внутри меня кричит не доверять ему.

— Давай, поехали.

Он хватает меня за плечи, делая шаг назад.

— Ты готова? – спрашивает он.

Я киваю, и он берет меня за руку и открывает двойные двери.

Он ведет нас по серому коридору, и этот ужасный больничный запах обжигает мне ноздри. В палате номер 14 есть два кожаных кресла, белый стол и несколько мониторов. Единственный шум – это тиканье часов.

Я сажусь, и Лука садится рядом со мной. Вскоре появляется Фрэнки с двумя чашками дымящегося кофе. Он едва смотрит на меня, когда протягивает мне кофе. Странно.