Детоубийцы

Въ первое время, когда онъ сопровождалъ дда на Альбуферу, онъ считалъ такую жизнь сносной. Ему нравилось бродить по озеру, хать, куда глаза глядятъ безъ опредленной цли, изъ одного канала въ другой, останавливаясь посредин Альбуферы, чтобы поболтать съ рыбаками. Иногда онъ выходилъ на островки и свистомъ раздражалъ одиноко бродившихъ быковъ. Иногда онъ входилъ въ Деесу, собирая ежевику или разрушая кроличьи норы, ища въ нихъ молодыхъ кроликовъ. Ддъ хвалилъ его, когда онъ подстерегалъ спавшую лысуху или "зеленую шейку" и укладывалъ ихъ врнымъ выстрломъ изъ ружья…

Еще больше ему нравилось лежать по цлымъ часамъ въ барк на спин, слушая разсказы дда о прошлыхъ временахъ. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь вспоминалъ о самыхъ замчательныхъ событіяхъ своей жизни, о своемъ обращеньи съ важными особами, о контрабандистскихъ набгахъ во время юности, не обходившихся безъ стрльбы, или, углубляясь въ свои воспоминанія, онъ говорилъ объ отц, первомъ Г_о_л_у_б_, повторяя то, что въ свою очередь слышалъ отъ него.

Этотъ рыбакъ былыхъ временъ, никогда не покидавшій Альбуферы, былъ свидтелемъ великихъ событій. И дядюшка Г_о_л_у_б_ь разсказывалъ внуку о путешествіи къ Альбуфер Карлоса IV и его супруги, когда онъ самъ еще и не родился на свтъ. Это однако нисколько не мшало ему описать Тонету большія палатки съ флагами и коврами, воздвигнутыя между соснами Деесы для королевскаго пиршества, музыкантовъ, своры собакъ, лакеевъ съ напудренными париками, сторожившихъ телги съ състными припасами. Король въ охотничьемъ костюм обходилъ стрлковъ – крестьянъ изъ Альбуферы, почти обнаженныхъ, вооруженныхъ старыми пищалями, удивляясь ихъ подвигамъ, тогда какъ Марія Луиса гуляла въ тнистомъ лсу подъ руку съ дономъ Мануэлемъ Годой.

И вспоминая объ этомъ знаменитомъ посщеніи, старикъ запвалъ псенку, которой его научилъ отецъ:

Подъ тнью зеленой сосны

Говоритъ королю королева:

Люблю тебя очень, Карлитосъ,

Но больше люблю Мануэля.

Его дрожавшій голосъ принималъ во время пнія насмшливое выраженіе, при каждомъ стих онъ подмигивалъ, какъ тогда, когда обитатели Альбуферы придумали четверостишіе, мстя за экскурсію, которая своей пышностью казалась насмшкой надъ смиренной нищетой рыбаковъ.

Эта счастливая для Тонета пора продолжалась недолго. Ддъ становился все требовательне и деспотичне. Видя, что внукъ наловчился управлять баркой, онъ уже не позволялъ ему бродить, когда захочется. Съ утра онъ поднималъ его на ловлю, точно засаживалъ въ темницу. Онъ долженъ былъ собрать опущенныя прошлой ночью большія сти, въ которыхъ извивались угри, и снова опустить ихъ: работа, требовавшая извстнаго напряженія, заставлявшая его стоять на краю барки подъ жгучими лучами солнца.

Ддъ слдилъ неподвижно за работой мальчика, не оказывая ему помощи. Возвращаясь домой, старикъ растягивался на дн барки, какъ илвалидъ, предосгавляя вести ее внуку, который задыхался, дйствуя весломъ. Рыбаки издали привтствовали морщинистое лицо дядюшки Г_о_л_у_б_я, показывавшееся у края барки. "Ахъ, хитрецъ. Какъ удобно онъ устроился! Бездльничаетъ, какъ пальмарскій попъ, а бдный внукъ обливается потомъ, работая весломъ!" Ддъ возражалъ съ авторитетностью учителя: "Такъ учатся люди! Точно такъ же его самого училъ отецъ!"

Потомъ наступало время ловли острогой: поздка по озеру отъ заката и до восхода солнца, въ темнот зимнихъ ночей. Тонетъ присматривалъ на носу за кучей сухихъ листьевъ, горвшихъ, какъ факелъ, распространяя по черной вод широкую кровавую полосу. Ддъ становился на корм съ острогой въ рук: это былъ желзный трезубецъ съ острымъ концомъ, страшное орудіе, которое впившись въ предметъ могло быть оторвано только съ большими усиліями и страшными слдами разрушенія. Свтъ проникалъ до самаго дна озера. Ясно выступали раковины, водоросли, цлый таинственный міръ, незримый днемъ. Вода была такъ прозрачна, что, казалось, барка носится въ воздух. Обманутыя свтомъ рыбы слпо бросались на красное сіяніе и – цапъ!- каждымъ ударомъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь вытаскивалъ изъ глубины жирную рыбу, отчаянно трепетавшую на конц остраго трезубца.

Этотъ способъ рыбной ловли приводилъ Тонета на первыхъ порахъ въ восторгь. Однако мало-по-малу развлеченіе превратилось въ рабство и онъ начиналъ ненавидть озеро, съ тоской глядя на блые домики Пальмара, выдлявшіеся на темной линіи тростниковъ.

Съ завистью вспоминалъ онъ о первыхъ годахъ, когда свободный отъ всякихъ другихъ обязанностей, кром посщенія школы, онъ бгалъ по всмъ уличкамъ деревушки, слыша, какъ всюду сосдки называли его хорошенькимъ и поздравляли мать.

Тогда онъ былъ еще своимъ собственнымъ господиномъ. Больная мать говорила съ нимъ съ блдной улыбкой, извиняя вс его выходки, а П_о_д_к_и_д_ы_ш_ъ выносила вс его дерзости съ кротостью низшаго существа, съ благоговніемъ взирающаго на боле сильное. Кишвшая между хатами дтвора видла въ немъ своего предводителя и вс шли вдоль канала, бросая камнями въ утокъ, убгавшихъ, крякая подъ крики женщинъ.