Детоубийцы

Тонетъ почти ничего не лъ, слушая какъ сквозь сонъ, крики и смхъ этихъ людей, шутливые протесты, съ которыми они принимали вымышленныя исторіи хвастливыхъ охотниковъ. Онъ думалъ о Нелет. Ему рисовалось, какъ она изнемогая отъ страданій, въ верхнемъ этаж катается по полу, душа въ себ крики, которые могли бы облегчить ее.

Въ хату донеслись звуки колокола съ дома Демана, дрожащіе, какъ колоколъ отшельника.

"Онъ прозвонилъ уже два раза", сказалъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь, считая съ глубочайшимъ вниманіемъ удары, боле боясь опоздать въ домъ Демана, чмъ пропустить мессу.

Когда колокодъ прозвонилъ въ третій разъ охотники и лодочники встали изъ-за стола и поспшили къ мсту раздачи постовъ.

Свтъ фонаря увеличился двумя лампами на стол эстрады. За ршеткой помстились арендаторы Альбуферы, а за ними до самой задней стны охотники, имвшіе постоянный абониментъ, по праву занявшіе эти мста. По ту сторону ршетки, загромождая дверь и толпясь снаружи, стояли лодочники, бдные охотники, весь мелкій людъ, пришедшій поглазть на охоту. Ужасный запахъ мокрой одежды, водки, дешеваго табаку, штановъ, запачканныхъ иломъ, стоялъ надъ толпой, тснившейся къ ршетк. Непромокаемые охотничьи костюмы, прикасаясь другъ къ друту, издавали, пронизывающій до мозга костей, звукъ. На громадной темной тни отъ открытой двери неопредленными пятнами отражались блые фронтоны сосднихъ хатъ.

Несмотря на такое скопленіе людей, царило молчаніе: какъ только они переступали порогъ, вс невольно ему подчинялись. Замтно было только то нмое безпокойство, которое водворяется около трибунала, когда ршается участь человка или при жеребьевк, когда рчь идетъ о богатств семья. И когда кто-нибудь открывалъ ротъ, то говорилъ понизивъ голосъ, чуть слышнымъ шопотомъ, какъ у постели больного.

Главный арендаторъ всталъ.

"Кавальеросъ!"

Молчаніе стало еще глубже. Приступили къ вопросу о распредленіи мстъ.

По обимъ сторонамъ стола, словно олицетвореніе власти, стояли два сторожа, самые старые въ Альбуфер; два тощихъ человка съ мрачнымъ видомъ, съ волнообразными движеніями и острымъ лицомъ, два угря, наряженные въ блузы, которые точно ради великаго охотничьяго праздника вышли со дна озера.

Сторожъ началъ перекличку, чтобы узнать вс ли посты будутъ заняты на предстоящей завтра охот.

"Первый!… Второй!…"

Они шли по очереди, сообразно съ цной и давностью абонимента. Лодочники, слыша номера своихъ хозяевъ, отвчали за нихъ:

"Здсь! Здсь!"

Посл переклички наступилъ торжественный моментъ: выборъ мстъ для охоты каждымъ лодочникомъ по соглашенію съ охотникомъ, или по собственной иниціатив, какъ человка боле опытнаго.

"Третій!" говорилъ одинъ изъ сторожей.

И тотчасъ же имвшій этотъ номеръ выкрикивалъ названіе мста, о которомъ думалъ: "Заводь Господа Бога!…" "Гнилая лодка". "Уголъ Антипы". Такимъ образомъ выкрикивались фантастическія географическія названія Альбуферы: мста, окрещенныя по вкусу лодочниковъ, названія, которыя могли бы заставить покраснть женщинъ или вызвать тошноту, если бы они произносились за столомъ. Но теперь они звучали торжественно, не вызывая улыбки.

Второй сторожъ съ зычнымъ, какъ труба голосомъ, посл каждаго номера выкрикиваемаго лодочникомъ, поднявъ голову и закрывъ глаза, положивъ руку на ршетку, всми силами своихъ легкихъ испускалъ пронзительный крикъ, далеко оглашавшій ночную тишину.

"Третій: Заводь Господа Бога!… Четвертый: Уголъ Св. Рочъ… Пятый:… цирюльника".

Раздленіе мстъ продолжалось около часа и въ то время, какъ сторожа медленно выкрикивали номера, молодой человкъ записывалъ ихъ въ громадную книгу, лежавшую на стол.

По окончаніи распредленія мстъ, выдавалось разршеніе на охоту мелкому люду: билеты, стоившіе только два дуро, съ которыми рабочіе могли исколесить всю Альбуферу на своихъ лодчонкахъ, въ нкоторомъ разстояніи отъ охотничьихъ постовъ и убивать всю дичь, ускользавшую отъ выстрловъ богачей.

Охотники поспшно расходились, пожимая другъ другу руки. Нкоторые оставались ночевать въ Салер, въ разсчет занять свои мста на разсвт; другіе, боле ръяные, тотчасъ же отправлялись на озеро, желая руководить лично установленіемъ бочки, въ которой они должны были провести цлый день. "Всякой удачи! Желаемъ веселиться!" И каждый охотникъ звалъ своего лодочника, чтобы удостовриться, все ли въ добромъ порядк.

Тонета уже не было въ Салер. Когда наступила тишина во время распредленія мстъ, его охватила смертельная тоска. Предъ его глазами всталъ скорбный образъ Нелеты, которая, извиваясь въ мукахъ страданій, лежала на полу одна, безъ близкаго человка, угрожаемая бдительностью враговъ, тамъ въ Пальмар.

Будучи не въ силахъ совладать съ собой, онъ вышелъ изъ дома Демана, ршивъ тотчасъ же вернуться въ Пальмаръ, не останавливаясь даже предъ разрывомъ съ ддомъ. Около дома "Инфантовъ", гд находился трактиръ, его кто-то окликнулъ. Это былъ П_і_а_в_к_а. Ему хотлось пить и сть. Онъ ходилъ вокругъ столовъ богатыхъ охотниковъ въ надежд чмъ-нибудь поживиться, но не получилъ ровно ничего, такъ какъ лодочники поли все.