Децема 1,5

— А ты?

Да я бы никогда в жизни не решилась подойти к нему с докладом о выполнении этого «задания» первой. К тому же, докладывать было не о чем.

— У меня… я… в общем, я ничего не смогла сделать. Увы.

Горячий выдох обжег кожу шеи, вынуждая мечтать о побеге. Мужчина сидел слишком близко для ведения подобных переговоров.

— Плохо стараешься, босс.

— Да как ты… — стиснув зубы, я зашипела: — Я старалась очень хорошо, ясно тебе? И всё равно ничего не вышло! Мои руки… слишком холодные, я не чувствую ничего, кроме отвращения!

— Попытайся сделать это, принимая горячую ванну, — посоветовал участливо Десница, а я просто не могла поверить, что мы ведём этот разговор буквально на виду у всего клана.

А ещё… говоря все эти вещи, он ведь представляет меня, выполняющей их, не так ли?

— Я не буду делать это нигде больше! — отрезала я шепотом.

— Саботаж?

— Я не буду, потому что это совершенно бесполезно! А не потому, что мне… не хочется. Я ничего не чувствую, понимаешь? — кроме прожигающего меня насквозь стыда. — Что, если я совершенно испорчена? Если я больна настолько, что никогда и не смогу… ощутить это? Ты никогда об этом не задумывался?

Я, например, думаю об этом постоянно в последнее время. Это казалось таким очевидным теперь, после того как я безуспешно, но исправно раз за разом, лежа в темноте, пыталась испытать хотя бы тень того, что так восхваляет человечество. Но тело оставалось безразличным к прикосновениям моих неумелых, обжигающих холодом рук.

— Задумывался ли я над тем, сможешь ты кончить или нет? — уточнил Дис. Его низкий, хриплый голос ускорял сердце. — Я уверен в том, что сможешь. Но мне придётся немного тебе помочь.

— По… мочь? — переспросила я, стискивая пальцами ослабевшие колени. Досадуя на утрату примитивной способности ходить. Так что, да, похоже Дису придётся мне подсобить с кое-чем.

— Разнообразим сегодня наш рабочий день.

И едва ли это было предложением. Самодовольное чудовище уже всё решило и продумало, глядя в сторону полигона с предвкушением, заметным только мне. Дису доставляло удовольствие делать меня слабой и заикающейся, это стало очевидным уже довольно давно. Поэтому он ни в коем случае не упустил бы возможности низвести меня до положения пульсирующего средоточия истерики. При этом делая всё столь искусно, медленно и ненавязчиво, что в итоге виноватой в собственном отчаянном положении считалась я.

Манипулятор.

Оставалось непонятным только, отчего, ненавидя эту «терапию», я думала о ней непрерывно? Замечая за собой всё меньше банального страха и всё больше беспокойного ожидания. Моё сумасшествие просто меняло полюс.

Потому, когда поздним вечером Десница закрыл дверь кабинета, приближаясь ко мне, застывшей у стеллажей с важнейшей документацией, морально я уже была готова к его «помощи». Сказать откровенно, под паникой, обернувшей сердце, зарождался интерес: каково будет испытать то, за чем так неистово гоняется большая часть человечества?

Теперь это «лечение» уже нельзя было назвать исключительно необходимостью, навязанной мне скорой свадьбой.

И всё-таки, прижавшись спиной к несгораемому шкафу, я выглядела как подготовившийся к расстрелу солдат. Руки по швам, серьёзный взгляд исподлобья, напряжение выдаёт даже движение губ.

— Не смотри на меня так, — усмехнулся остановившийся в полуметре от меня мужчина. — Я не буду прикасаться к тебе сегодня.

— Нет? — недоверчивость моего голоса его явно забавляла.

Что тогда он подразумевал, говоря о «помощи»?

— Раздень меня.

Прохлада твердой поверхности шкафных дверей помогала справиться с вспышкой недоумения или даже шока.

— К-как… ещё раз? Ты… ты хочешь, чтобы я…

— Просто сними с меня рубашку, — обозначил границы нового задания не изменяющим спокойствию голосом Десница. Поверь, в браке тебе пригодится этот навык.

Медленно, словно нехотя смиряясь с ближайшим будущим, я опустила взгляд на стройный ряд мелких пуговиц. Их всегда было так невозможно много? И почему он не соизволил надеть сегодня футболку?

Если не смотреть ему в лицо, можно свести задачу к банальному повторению одного и того же движения. Не задумываясь над тем, как это выглядит со стороны.

— Давай, Эла, — подтолкнул меня с некоторой долей иронии Десница. — Мужчинам нравятся инициативные. Не думаю, что твой брат — исключение.

Обезвреживать бомбу было бы легче.

Подняв руки, я коснулась одеревеневшими пальцами верхней пуговицы, вытаскивая её, изворотливую и такую раздражающе маленькую, из петли. Передохнув с полминуты, я принялась за вторую, зная, что за моими действиями пристально следят. Дойдя до третьей, я набиралась сил всего несколько секунд. Делать это, убеждая себя в неодушевлённости подопытного, куда проще… Но в один момент Дис сделал глубокий вдох, и я отдернула руки, словно его движение обожгло меня.

Моя пугливость наверняка злила, но Десница не проронил ни слова, давая мне закончить дело в неторопливом темпе умственно отсталого ребёнка.

Разобравшись с манжетами, я облегченно вздохнула.

— Снимай, — хрипло подсказал мужчина, и я, поджав губы, стиснула пальцами ткань на его груди, раздвигая, стягивая вниз.