Децема 1,5

Как горячо и влажно… Там, между бёдер появилось новое, мешающее ощущение, заставляющее ёрзать и сжимать ноги сильнее. С этим надо что-то делать, подумалось мне, и в следующий момент Дис, оставив мою ладонь, тихо поинтересовался:

— А теперь я могу тебе помочь?

Мой расплавленный разум не сразу догадался о сути предлагаемой помощи.

— Не… не…

— Хочешь сама?

Низко опустив голову, я неразборчиво залепетала:

— Я не… не знаю… не умею… мне так… странно… сделай уже что-нибудь с этим…

Освобожденной из его хватки рукой я вцепилась в край стола. Наклонившись, Дис участливо заявил:

— Больше никаких непосредственных прикосновений к коже, обещаю. Пока ещё слишком рано.

Он думал, что к такому я ещё не готова. И он был прав. Потому что как только его рука настойчиво скользнула между моих бёдер, касаясь пульсирующей сердцевины через грубую ткань штанов, я дёрнулась, впившись пальцами в его руку.

Паника.

— Тебе страшно?

Десница разговаривал со мной как с ребёнком, делая ситуацию ещё более нелепой, почти комичной. Если бы только приближение чего-то совершенно неизведанного, сильного, свирепого, того, что обязательно изменит меня, действительно не пугало меня.

— Я просто… хочу, чтобы это уже закончилось, — сдавленно призналась я, закусывая губу в тот момент, когда его пальцы безошибочно нашли чувствительную точку.

Ему понадобилась всего пара движений, несколько секунд, чтобы в итоге я, подавшись вперед, ощутила то, чего так долго и безуспешно пыталась достичь своими скудными силами. То, что Дис и все прочие называли оргазмом, было пределом тягучей неудовлетворённости, похожей на боль, вспышкой мучительного, острого наслаждения, очень резким чувством, оставляющим после себя опустошённость.

Тяжело дыша и дрожа всем телом, я боялась посмотреть на Десницу. Не помню, когда ещё рассматривала смерть, как выход, но сейчас чертовски подходящий момент, чтобы сдохнуть.

Через минуту Дис осведомился о моём самочувствии, в его голосе при этом звучала отчётливая обеспокоенность. Но это он напрасно. Мне сейчас нужно было не ведро, а…

— Каталка, — прошептала я, не поднимая взгляда.

— Что?

— Инвалидное кресло. Я, кажется, разучилась ходить.

Глава 40

После этого маленького, чувственного происшествия работать за своим массивным столом — жертвенником, на который была принесена моя юность и свобода — стало почти невыносимо. Как и оставаться наедине с Дисом в кабинете, хранящем воспоминания, о которых хотелось бы забыть.

То, что случилось со мной, так отличалось от красивой кинокартины, где всё проходит гладко, по нотам, где любовники синхронно достигают экстаза. На фоне их наслаждения, я наверняка выглядела ещё более ущербной. Нет ничего удивительного в том, что Дис с тех пор не заикался о произошедшем. Мои отклонения должны были когда-нибудь ему осточертеть.

Проклятье! Меня тошнит от поцелуев, а когда дело зашло чуть дальше, я чуть не расплакалась. Честное слово, я едва сдерживала себя от рыданий, когда волны наслаждения отхлынули, и мужчина убрал свою руку. Возиться с такой, как я, довольно мерзостное и неблагодарное занятие, так что Диса можно понять.

Вот только если он действительно решил от меня откреститься… Десница уже упустил момент, когда повернуть назад ещё представлялось возможным. Потому что теперь своеобразие наших отношений, вышедших за рамки «исключительно деловые», стала очевидна не только мне. Чем бы мы себя не выдали, суть происходящего между мной и Десницей разгадала смышленая Мадлен. Да даже недалёкий Лайз начал подозревать своего дорогого босса в недопустимо близких связях с бывшим врагом.

Подтвердила его страшные предположения поездка, которая стала настоящим ударом для моего телохранителя. Ведь я самым возмутительным образом оставила его, даже не сообщив о своих намерениях. Намерениях, о которых сама узнала в последний момент.

— Что? — переспросила я, находя озабоченным работой взглядом Диса, нависшего над (тем самым) столом.

— Я предложил тебе слетать на Цитру.

Выпрямившись в кресле, я нахмурено оглядела Десницу, пытаясь уловить в его образе след сомнений или внутренней борьбы. Он должен был испытывать хоть что-то, намереваясь вернуться в ад, который, казалось, покинул навсегда.

Но выражение его лица не соответствовало смыслу слов: Дис как будто предлагал нанести внеплановый визит в ближайший район.

— Да… хорошо, отлично! — преувеличенная оптимистичность тона показывала всю степень моей растерянности. Это решение похвальное, но чертовски неожиданное. — Сделаем это на следующей неделе, идёт? Я попрошу Мадлен подкорректировать мой график. Думаю, пару дней…

— Не через неделю, — позволил себе перебить меня Дис. — Сегодня. Сейчас.

Я задела взглядом часы, словно действительно размышляла над тем, как бы выкроить пару минут для путешествия на другую планету.

— Сейчас? — переспросила я озадаченно. — Ты что, смеёшься надо мной?

Ох, когда же я пойму, что эти риторические вопросы не стоит адресовать Деснице? Чувство юмора у него ампутировано с рождения.

— Эй, это не дорогу перейти, знаешь ли.