Децимация

Тот смотрел на него уже с настоящим удивлением и ничего не предпринимал. Но между ним и Федоренко выдвинулся на коне, перекрывая путь к уряднику, молодой усатый, с торчащим из-под папахи кудрявым чубом, казачина. Все произошло мгновенно. Федоренко, пытаясь увернуться от коня, взмахнул винтовкой, и штык резанул по шее лошади. Та испуганно скакнула в сторону, и на шее выступила кровь. Урядник посерьезнел и, сузив от злости глаза, сказал:

– Назад, ребята. Позже разберемся.

Казаки начали разворачивать коней. Молодой казак, наклонившись вперед, рукой прикрывал рану лошади, из которой текла кровь, и успокаивал ее ласковыми поглаживаниями. Рана была пустяковая, но обидная для казака – не смог уберечь коня. Казаки развернулись и поехали назад. Неожиданно казак на раненной лошади выпрямился в седле, выхватил саблю, подскочил к растерянно стоявшему Федоренко и со всего плеча нанес удар по голове. Федоренко пытался защититься, подняв навстречу удару винтовку, но сделал это поздно и неумело. Острое лезвие сабли, тускло сверкнув в морозном воздухе, опустилось на его голову. Шапка слетела, раздался треск лопнувшего черепа, и мозги белой с оранжевым оттенком массой стали вываливаться наружу. Федоренко выпустил винтовку, пытался руками схватиться за голову, но они не поднялись выше груди, рухнул на землю и больше не шевелился. Казачина развернул лошадь и, на ходу засовывая саблю в ножны, начал догонять своих товарищей, которые, увидев происшедшее, резко прибавили в скорости, пустив лошадей рысью. Молодой, отстав от них метров на двадцать, догонял товарищей.

– Огонь! – закричал Сергей, но пулемет молчал. Двое красногвардейцев, стоявшие позади, стали стоя стрелять по казакам.

«Не попадут же! – мелькнула мысль у Сергея. – Стрелять не умеют, тем более стоя».

Он подбежал к лежащему Федоренко, поднял его винтовку и, встав на колено, стал прицеливаться в отставшего казака, который находился уже в метрах ста от него и, прильнув к шее лошади, догонял остальных. Спокойно, совместив мушку с прицелом, Сергей нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и он увидел, как, дернувшись всем телом, казак повалился набок из седла, потом, выпустив поводья, упал головой вниз. Лошадь на полном скаку протянула его еще несколько метров по замерзшей земле, пока его нога не выпала со стремени, и казак не остался лежать лицом вниз к земле. Другие казаки остановились и хотели повернуть обратно, на помощь товарищу, но раздалась очередь из пулемета, и они поспешили скрыться за холмом. Сергей приказал двоим взять тело Федоренко и отнести в сарай. Эти двое осторожно, с брезгливостью хотели поднять убитого, но не успели – спешившиеся казаки начали стрелять по посту, и пришлось бежать в сарай. В сарае Сергей накинулся на Иваненко:

– Почему не стрелял, когда казаки зарубили Федоренко?!

– Пулемет что-то заклинило, – виновато оправдывался Иваненко.

Сергей встал за пулемет, прицелился и очередью прошел по гребню холма. Казаки перестали стрелять, красные тоже. Наступило затишье, заставившее жителей близлежащих домов, непонимающих откуда и зачем идет стрельба, попрятаться в ожидании большого боя. Потом из-за холма появился белый флаг, привязанный к палке.

«Хотят забрать убитого», – подумал Сергей.

Оставив у пулемета Иваненко, Сергей вышел из сарая, не думая о последствиях, встал во весь рост и, сняв шапку, помахал ею. За холмом встал урядник и, не бросая флага, пошел к ним. Сергей подошел к трупу Федоренко и, наклонившись, взглянул в его бледно-жёлтое лицо. Оскалившийся рот, испуганные застекленевшие глаза, напряженное от страшной предсмертной боли лицо выражало ненависть и умиротворение одновременно. «Почему у него такая ненависть к казакам? – подумал Сергей. – Правильно говорил Нахимский, на все он был готов». Он на фронте неоднократно видел смерть, но эта смерть была неприятна, потому что это не фронт. Сергей поднял с земли шапку и прикрыл лицо Федоренко.

Подошел урядник. Он глубоко и прерывисто дышал от быстрой ходьбы:

– Убили Тишку, – произнес он. – Племяш мой…

Cергей молчал. Урядник в присутствии врага, видимо, не мог пустить слезу. Лицо его из моложавого стало каким-то смятым и одновременно невидящим.

– Ты убил?

– Я. А, может, ранил?

– Нет. Я посмотрел… сразу… насмерть… метко стреляешь!

Урядник внимательно посмотрел на Сергея, словно запоминая его. Потом спросил:

– Солдат? Где воевал?

– На Западном и Юго-Западном.

– Я тоже на Юго-Западном, – урядник задумчиво посмотрел на Сергея и продолжил: – Вместе воевали, друзьяками были. А счас – враги?

Сергей промолчал, ему было все неприятно, особенно воспоминание, что его раненного спасли вот эти донские казаки. Урядник словно сам себе сказал:

– Ведь русский русского убил. Што ж дали будет? – Его, видно, мучили какие-то серьезные размышления.

– Он тоже убил русского.

Урядник согласно кивнул: