Детская библиотека. Том 100

Я ему уже говорила, чтобы он не слишком двигался: лосины были тесные, мы их еле-еле натянули, и они могли порваться в любую минуту. И вот, когда Васька кланялся, раздался треск, и лосины, конечно, сзади лопнули. Принцесса не сдержалась и громко захохотала, а доблестный воин стал красный, как помидор, и боком побежал со сцены, бросив под стол коня и булаву. Принцесса схватилась за живот и упала от хохота на пол. Из суфлёрской будки выскочил Павлик и потащил принцессу за декорации. Зрители, топая ногами, били в ладоши и смеялись до слёз. С минуту Павлик метался и всех ругал сквозь непрекращающийся хохот, а Васька лихорадочно искал в куче одежды собственные, не космические, штаны. Когда все успокоилось, вышел Павлик в образе Драндулета и скорчил такую страшную рожу, что заплакал какой-то маленький зритель. Принцесса больше не сбивалась, а переодетый в земные штаны воин высоко прыгал по сцене на своём коне и один раз даже перекувыркнулся. Первое действие закончилось тем, что Драндулет, зловеще ухмыляясь и втёршись к воину в доверие, пообещал угостить его волшебной колбасой.

В антракте зрители попросили меня что-нибудь спеть. Остальные актёры принялись весело уплетать плату за вход. Я глотала слюнки и пела «Один раз в год сады цветут», «Зачем вы, девушки, красивых любите» и другие бабушкины песни, утешаясь тем, что слушали меня внимательно и хлопали громко.

Началось второе действие. Драндулет принес воину в подарок кусок отравленной колбасы. Васька облизнулся: «Ах, какая вкусная колбаса! Как пахнет!», сделал довольное лицо и закрутил носом, приготовившись есть. Тут на сцену выбежала собака Мальва, моментально схватила колбасу и умчалась. Это произошло так быстро, что Васька даже не успел переменить выражение лица. С тупым и счастливым видом он ткнул вилкой в пустую тарелку и клацнул зубами. Павлик не растерялся, мигом снял свой ботинок, выскочил из-за сцены и положил Ваське на тарелку. Космический воин снова воскликнул: «Ах, какая вкусная колбаса!» и нацепил ботинок на вилку.

— Что же ты? Жуй, говорю! — зашипел Павлик.

Васька побледнел и промямлил:

— Не могу… Колбаса какая-то некачественная попалась.

— Идиот! Понарошку ешь! — горячился Павлик, но было поздно: Васька зажмурился и засунул в рот полботинка!

Зал дружно ахнул. Тут выбежал добрый Орбит (то есть я) и вырвал изо рта у Васьки «колбасу», крича: «Ботинок отравленный!» Васька плюнул в угол и оглушительно выстрелил волшебной булавой (это Сардана за сценой проткнула иголкой воздушный шарик). Снова всё пошло хорошо. Космический воин поволок меня за ноги через всю сцену, швырнул в угол, и начались гладиаторские бои. Выбежал гладиатор Вовка, увешанный доспехами из консервных банок. Они с воином стали драться, воин победил, Вовка уполз за декорации и снова выбежал. И так пять раз. После каждой победы воин бил себя кулаком в грудь, вскидывал ногу и вопил: «Кия!»

И вдруг на сцену ворвался какой-то чужой мальчик, закричал: «А меня слабó?!» — и ка-а-ак двинет Ваське по шее! Мы с принцессой кинулись воину на помощь. Началась куча-мала, а Павлик бегал вокруг нас, хватался за голову, орал: «Воин, дурак, ты же отравленный!» и пинал нас ногами.

Когда нам удалось-таки выкинуть мальчишку со сцены, оказалось, что моя борода отклеилась, а у Васьки снова порвались штаны. Мы были красные, потные и тяжело дышали. Принцесса поправила причёску, Васька сделал больной вид, я быстренько отползла в свой угол.

Тут принцесса обнаружила почти неживого Орбита и завизжала так пронзительно, что половина зрителей со страху чуть не попадала со стульев. И опять всё пошло как надо. Воин падает. Драндулет предлагает принцессе изменить космическому содружеству. Тут я оживаю, колдую над воином, он тоже оживает, и мы начинаем побеждать Драндулета, пытаясь задушить его, как Отелло Дездемону.

Глупый Вовка подумал, что это уже все, конец, забрался на крышу и опрокинул кадушку. Но он её не удержал, кадушка рухнула на край сцены и, подпрыгнув, с грохотом и треском покатилась дальше. Всё кругом тряслось, кричало и валилось. Задушенный Драндулет завизжал почище принцессы, отбросил нас и с воплем: «Землетрясение!» кинулся прочь со сцены. Мы побежали за ним и еле поймали его уже у калитки.

Когда Васька притащил смущённого, упирающегося Павлика, зрители уже успокоились и, стоя, хлопали как бешеные! Оказывается, пьеса всем дико понравилась, несмотря на все технические неисправности. Народ бросал на сцену высыпавшиеся из кадушки цветы и кричал: «Бис!», «Браво!», а громче всех орал драчливый мальчишка. Мы были счастливы и кланялись до тех пор, пока у нас чуть головы не отвалились. И Васька сказал, что в театре вовсе не реклама главная, а аплодисменты!

Про сказки и не сказки

Ура! Я остаюсь! До конца каникул ещё целый месяц. Взрослые провели здесь отпуск, потом приезжали по очереди и вместе в выходные дни, а теперь совсем заработались и решили не приезжать. Мы с бабушкой наконец-то заживём одни, без всякого присмотра!

Мама сказала отцу:

— Достань из подпола сухое вино, соседи придут.