Детская библиотека. Том 100

А если он вздумает меня поцеловать? Я слышала от девчонок, что если поцелуешься при страстной любви, потом неизбежно нужно жениться. Но взрослые такие странные! Они постоянно противоречат друг другу. Я спросила отца, обязательно ли после поцелуя женятся, а он хмыкнул и ответил:

— Такая большая, а задаёшь глупые вопросы.

А когда я спросила об этом же у мамы, она посмотрела на меня с ужасом и сердито сказала:

— Такая маленькая, а говоришь глупости!

Я видела по телевизору фильм о Ромéо и Джульéтте, героях произведения английского поэта Шекспи́ра, они умерли из-за любви. Как я им завидую! Их муки уже кончились, а мои только начинаются.

Ленка так донимала меня расспросами, что мне пришлось придумать о вендéтте между моей семьёй и семьёй Виссариона Васильевича. Вендетта — это кровная вражда, когда мужчины обеих семей убивают друг друга до крови из-за разных пустяков. Я наврала Ленке, что когда-то очень давно дедушка Виссариона Васильевича обозвал дураком папиного дедушку. Этого тогда не прощали, поэтому мой дедушка убил на дуэли его дедушку, а дальше мужчины наших родов начали убиваться на дуэлях как бешеные, пока никого не осталось в живых, кроме моего отца и Виссариона Васильевича. И теперь папа непременно должен его убить, чтобы не запятнать честь своего рода и не нарушить суровые законы вендетты. Он уже зарядил на всякий случай пистолет и наточил все ножи, но мы с Виссарионом Васильевичем вдруг страстно полюбили друг друга, и всё усложнилось. А любовь у нас такая роковая, что мы вздыхаем, встречаясь при луне по вечерам, и обмениваемся страстными взглядами такое количество раз, что его даже не существует в природе.

Тайна была действительно душераздирающая, и Ленка чуть не заплакала от зависти. Но потом с подозрением спросила:

— А почему он почти не смотрит на тебя на уроке?

Я поглядела на неё с жалостью.

— Конспира́ция, — сказала я и почувствовала, как горько стало во рту от привкуса вранья.

Ленка твёрдо поклялась хранить мою тайну до гроба, но на следующей переменке выдала ее Наташке Олейник. А та побежала и по секрету рассказала тайну Светке Ким. Светка оказалось очень наглая и разболтала всё своей матери. И теперь я так несчастна! Меня с родителями вызвали в школу. Я ничего не могла ответить на вопросы взрослых и только рыдала не переставая. Мне больше всего хотелось немедленно уснуть летаргическим сном и проснуться через много-много лет, когда весь этот кошмар кончится.

Мама тоже плакала, а папа был красный, растрёпанный, бормотал извинения и смотрел на меня такими страшными глазами, что мои кости заморозились от ужаса. Поэтому признание застряло в горле, не давало вздохнуть и никак не хотело выйти наружу. Я испугалась, что оно будет душить меня всю жизнь, и рассказала правду. Непонятнее всего было поведение Виссариона Васильевича. Я думала, что он больше всех будет возмущаться и кричать. А он почему-то переспросил меня: «Так выпал орёл?» — и громко захохотал. А потом сказал, что я не так уж виновата, раз вендетта закончилась миром.

Виновата во всем не я, а Ленка с её дурацкими разговорами о любви. Если я не умру от горя и если всё пройдёт, я обязательно отомщу Ленке: поколочу её и расскажу всем людям на свете, что дома её называют «нюнечкой» и «сладкусей». После такого позора её старшеклассник не подойдёт к ней и на пушечный выстрел!

Девочки в классе со мной теперь не разговаривают и, когда я выхожу, начинают хихикать и шептаться. На уроках рисования мне жарко от стыда, поэтому необходимо иметь с собой деньги постоянно — я не сгораю только благодаря мороженому, купленному после уроков. Олег меня очень жалеет и отдаёт мне все свои деньги на мороженое, это единственный плюс во всей кошмарной истории.

В любовь я больше не верю, даже с первого взгляда. Она приносит одни страдания, недаром Ромео и Джульетта не выдержали. И пусть я некрасивая, пусть у меня кошачьи глаза, зато меня никто не полюбит, и я больше никого не полюблю и никогда не выйду замуж. Не хватало ещё умирать от любви! Неприятностей в жизни и так много.

Саранка

Однажды я рассказала Олегу, что видела во сне кита. Я каталась на его круглой блестящей спине и брызгалась в фонтанчике, а кит был добрый, с лукавыми глазами и смеялся мне широким ртом. Олег заявил, что не верит в такую чушь: как в моём сне мог уместиться такой большой кит, раз я ещё маленькая? Я рассердилась и обозвала его дураком. А он сказал, что я брехунья.

Я ужасно обиделась и закричала:

— Ах, так! Значит я — брехунья?! Проси прощения, иначе ты мне не друг!

Он захохотал:

— За что просить прощения? За то, что ты — врушка?