Детская библиотека. Том 67

Ветер задул сильней, и капитанский мостик поплыл, качаясь по волнам над городом Кармановом, который стал отчего-то уменьшаться, и всё шире открывался горизонт. Я увидел за городом озимые поля, речку Кармашку с вековыми ивами, склонившимися над водой, синие далёкие леса, а сразу за лесами близко, совсем близко показалась Москва, будто из-под земли выросла Останкинская башня и высотное здание у Красных ворот.

Оказывается, с кармановского мостика видно было очень далеко, и чем дольше стоял на нем человек, тем дальше, тем шире видел он. Скоро видели мы не только Москву, а совсем уж далёкие южные степи и горы, которые синели над ними. Ясно была видна двуглавая снежная вершина — Эльбрус.

— Смотри-ка, смотри! — закричал Крендель и больно схватил меня за локоть. — Сюда смотри, ближе, ближе.

Я перевёл взгляд с Эльбруса на чернозёмные степи, миновал Москву, вплотную приблизился к городу Карманову и вдруг ясно увидел внизу, под нами, сразу за городом, зелёное озимое поле, которое точно посередине разрезала просёлочная дорога.

По дороге мчалась лошадь, запряжённая в телегу, а за нею с коляской мотоцикл.

Глава 27

Погоня

Мотоцикл ревел.

Отсюда, с мостика, слышен был этот рёв, перекрывающий мирные кармановские звуки.

— Наддай! Наддай! — кричал из коляски капитан.

Вася наддавал. Выкручивал рукоятку газа, изо всех сил прижимался к баку с бензином.

— Вот-вот! — волновался Крендель. — Сейчас накроют.

Но накрыть Кожаного Вася и капитан никак не могли, хоть и мчались изо всех сил. В этом было что-то загадочное, ведь телега с Моней на борту была недалеко, от силы метров тридцать.

— Да что такое? — горячился Крендель, переживая. — Что он, заколдованный, что ли?

Но Кожаный не был заколдован. Заколдована была дорога. Много лет подряд колдовали над нею бульдозеры и коровьи стада. Они-то наколдовали столько колдобин, что превратили дорогу во что-то, не похожее ни на что. Только сбоку, в профиль, имела она сходство с гребнем гребенчатого тритона. Но если гребенчатый тритон сам живёт в воде, то здесь вода находилась в колдобинах, куда ранней весной и приползали нереститься гребенчатые тритоны из кармановского пруда. В иных колдобинах водились и караси.

Мотоцикл, вгрызаясь в дорогу, порой скрывался из глаз, а вместо него бил фонтан, будто на этом месте открылась нефтяная скважина.

Лошадь была умней мотоцикла, даже и милицейского. Она знала колдобины наизусть, чувствовала, куда надо шагнуть. Впрочем, телега иногда подскакивала на всех четырёх колесах, а то и плавала, подобно барже.

— Поберегись! — крикнул Кожаный и метнул бидон. С реактивным свистом бидон пролетел над головой капитана.

— Наддай же! Наддай! — просил капитан, но Вася и так работал на предельных оборотах.

Надо было что-то придумать, и капитан рискнул. На полном ходу отвинтил он коляску, прыгнул на заднее седло. Не проехав и сантиметра, коляска затонула.

Мотоцикл сразу рванулся вперёд. Расстояние между ним и телегой медленно сокращалось.

— Давай! — орал с трибуны Крендель. — Жми!

— Береги бензобак! — крикнул Кожаный и снова метнул бидон. Расстояние между лошадью и мотоциклом стало увеличиваться.

Увидев такое дело, Моня развеселился. Он оглядывался, улыбаясь, показывал фигу, приветственно подымал кепку и прощально ею махал. Полы его пальто трещали на ветру, как пиратский флаг.

Капитан достал пистолет.

Левой рукой он покрепче обнял Куролесова, а правой стал целиться. Но мотоцикл так кидало в стороны, что выстрел грозил самоубийством.

На полном скаку мотоцикл ворвался в особенно коварную колдобину, и капитан Болдырев вылетел из седла.

Он висел в воздухе, держась рукой за Васину шею, а мотоцикл по-прежнему мчался вперёд. Волей-неволей капитан вынимал Васю из седла.

Дело могло плохо кончиться. Оба они могли сию же секунду оказаться в грязи, а это грозило плохими последствиями. Это грозило тем, что Вася и капитан отстанут от Кожаного раз и навсегда.

Надо было немедленно что-то решать, и капитан принял решение. Он отпустил руку. Вася остался в седле, а сам капитан пролетел над дорогой и, чувствуя, что падает в грязь, проделал в воздухе двойное сальто. Он приземлился на обочине, вполне устояв на ногах. На сером его костюме не было и пятнышка.

Мотоцикл рванулся вперёд, догоняя телегу, а капитан поднял пистолет.

Грянул выстрел. Пуля ударила в колесо, вышибла в нем особо важную спицу — колесо отвалилось. Кожаный выпал из телеги в лужу и камнем пошёл на дно.

Коричневый пузырь вырос посреди лужи, медленно лопнул, а когда Вася подъехал, водная гладь уже успокоилась. На поверхности не было даже и кругов. Вася заглушил мотор, слез с мотоцикла, изогнувшись, заглянул на дно лужи.

— Утоп! — крикнул он, беспомощно оглядываясь на капитана.

Вдруг впереди и дальше по дороге, метров за двадцать от Васи, из другой лужи показалась мокрая кепка. Кожаный выскочил из воды, встряхнулся так, что вокруг него на миг появилась радуга, и побежал через озимое поле.

— Стой! — крикнул Вася и побежал следом.