Детская библиотека. Том 70

Через минуту, бросая гневные взгляды в сторону Прокопа, Иван сидел на лавочке рядом с бабкой Терёхой. Восьмидесятилетняя дачница была в спортивных штанах и такой же, как у Лапшова, футболке с рекламой партии пенсионеров. Иван обнаружил эту униформу среди оставленных мамой вещей и правильно решил, что для налаживания контакта с соседкой это как раз то, что надо. — С глазом-то что? — спросила соседка.

— На грабли наступил нечаянно, — смиренно ответил Иван.

Соседка подумала и опять спросила, кивнув на шишку у виска:

— С головой-то что?

— В темноте упал на стул, — вздохнул Иван, пригладив волосы.

Терёха ещё раз осмотрела Ивана сверху донизу, но никакой темы для разговора больше не нашла и спросила напрямик:

— А надо-то что?

Ванька, стараясь выглядеть смирным, тихим, интеллигентным и даже робким мальчиком, вздохнул.

— Да я хотел спросить у вас, Раиса Рамуиловна, вы случайно не знаете, кто раньше жил на той даче, с тополем?

Соседку действительно по паспорту звали Раиса Рамуиловна Терентьева. Предусмотрительный Иван разузнал это ещё вчера и твёрдо выучил.

— А тебе зачем? — старушка опять осмотрела подростка. Иван знал, что главное для сыщика не столько интуиция, сколько терпение, и, сказав в душе несколько нехороших слов про «старую каргу», вежливо объяснил:

— Да если там никто не живёт, мы бы играли на холме — там же грядок нет, места много.

Старушка удовлетворённо кивнула.

— Какие грядки, там камни сплошные. Я надумала погреб рыть, да лопату об булыжники сломала. Хорошо, добрый человек нашёлся, дачу купил.

— Значит, там раньше вы жили? — удивился Иван.

— Да какое жила, мучилась! — вздохнула Терёха. — Хорошо, пять лет уже, как перепродала.

— То есть вы уже там не живёте? — уточнил для себя Иван.

— Ну а то как! Не буду же я вместе с этим хвостатым жить.

Иван чуть не подскочил. А соседка равнодушно достала из кармана несколько семечек и бросила Прокопу.

— Ух ты! — обрадовался Иван. — Вы его тоже видели?

— Кого? — не поняла старушка.

— Снежного человека! — выпалил Иван.

— О-о-о, — ответила Раиса Рамуиловна. — Он, что ли, снежный человек? А я думала просто художник какой — волосы чёрные, длинные, сзади в хвост завязаны. Пару раз приезжал.

— Да у него и руки волосатые, и всё тело, — горячо затараторил Ванька.

— Да неужто? — удивилась соседка. — Грузин, что ли? Наверное, грузин. А то ведь хорошо за дачу заплатил, не пожалел. А нам, пенсионерам, это немаловажно. Я-то думала — бандит, а он грузин. Хозяин-то новый.

Старушка и мальчик помолчали.

— А больше вы ничего подозрительного не видели? Ну, кроме хозяина, никто на этой даче не бывает? — спросил Иван.

Раиса Рамуиловна пожевала ртом, будто не решаясь: говорить или нет.

— Видела, — наконец призналась она. — Этот сумасшедший Никита туда часто ходит. Будто бы проверяет, всё ли в порядке. А там и проверять нечего. Внутри — пусто. Даже комаров нет. Грузин и мебели никакой не привёз, только такие специальные занавески на окна. Такие, полосками.

Старушка никак не могла вспомнить, махнула рукой и замолчала.

— А почему дядя Никита сумасшедший? С виду так обычный, — продолжал расспрашивать Иван.

— Заговаривается иногда. На каком-то непонятном языке, — охотно поделилась бабка Терёха. — Может, напугал кто. На той даче-то, на тополиной. Нечисто там сейчас…

Иван напрягся, как струна, но соседка, видно, выложила всё, что хотела, поднялась и отправилась за забор, к грядкам.

Иван тихонечко ликовал. Вот она, настоящая новая тайна.

— Иди, иди давай, гуляй. А то Прокоп волнуется, плохо ест, — высунувшись из-за забора, погнала его соседка.

Глава 9

Записки на камне

Иван далеко не ушёл. Следующим опрашиваемым был дядя Никита. Иван, правда, никак не мог придумать, с чего начать разговор, но, к счастью, сторож заметил подростка-бездельника и поманил к себе на крыльцо.

— Подмогни-ка, — попросил он. Иван сел рядом, соображая, где требуется помощь. Дядя Никита вертел в руках какой-то камень.

— Э-э-э… Это похоже на булыжник, — предположил Иван, подозревая, что дядя Никита испытывает трудности с классификацией минерала.

— А то, — кивнул сторож. — А если по-научному? Латинос-определенус.

— Булыжникус-пролетарус, — осмелел Иван, догадавшись, на каком таком непонятном языке заговаривается дядя Никита. В камнях Иван разбирался не больше, чем нужно было для обустройства аквариума, но этот экземпляр точно не напоминал самоцвет.

— А вот тут не попал, — сторож передал камень Ивану. Камень как камень. В трещинках и разводах. Шершавенький. Не магнит.

— Внеземнаус-посланеус, — перешёл на «латынь» дядя Никита. Иван теперь уже более внимательно рассмотрел камень.

— Осколок челябинского метеорита! — догадался он.

Дядя Никита опять не одобрил ответ.

— Чё вы, молодёжь, такая невнимательная, ненаблюдательная? — вздохнул сторож, и Иван понял, что идёт правильной дорогой.

— Почему ненаблюдательная? — сделав вид, что его это слегка возмутило, Иван принялся усиленно таращиться на камень. — Вот эти разводы… Это… похоже на дерево. На тополь! Во, это словно тополь с той дачи, с тополиной, что с краю. Вы её знаете?