Детская библиотека. Том 78

— Должен тебе признаться, ты приехал удивительно вовремя! — Круто повернулся на каблуках и зашагал по комнате, что-то напевая себе под нос.

Костя лежал неподвижно, он невольно улыбнулся, глядя на Глебова, и почувствовал, что рад его видеть, что соскучился. Но тут же вспомнил, помрачнел, встал, протянул ему повестку:

— Скажи, что это значит?

Глебов взял повестку и, не читая, стал размахивать ею, говоря:

— Ты спросил: «Что это значит?» Умный и правильный вопрос…

Он задумался. Перед его глазами промелькнула вся его жизнь. Ему хотелось обо всем рассказать Косте, чтобы тот знал о нем все, но это была длинная история, а сейчас он волновался, ждал звонка Лизы и не мог сосредоточиться. Он только что сделал ей предложение: решил, что им надо пожениться. Он видел: в первую минуту Лиза обрадовалась, а потом почему-то испугалась, страх пробежал по ее лицу, и она убежала. Правда, он успел крикнуть, что будет ждать звонка, и ему показалось, что она согласно кивнула, но не оглянулась.

— Коротко тебе скажу, Костя, так: за время твоего отсутствия, пока ты покорял своим недюжинным талантом просторы нашей области, пока ты пел свои бесподобные песни, я совершил ряд открытий. — Глебов замолчал, посмотрел на Костю и громко рассмеялся.

Может быть, стены его квартиры еще никогда не слышали столь громкого смеха своего хозяина.

— Я рассказал Лизе во всех подробностях дело Воронкова, который был осужден неверно, и я два года боролся за его освобождение, хотя он был неприятным человеком. А в чем дело? Воронков работал директором мебельной фабрики, а на ней орудовала мафия. Воронков пил, гулял и все подписывал. И вот его посадили, и все хищения повесили на него, а настоящие жулики остались на свободе. Мне говорили: «Ну и что? Твой Воронков тоже не много стоит». — «А как же закон? — спрашивал я их. — По закону Воронков может быть осужден только за халатность». Закон превыше всего! — произнес Глебов, не замечая Костиной мрачности. — Государство, которое позволяет нарушать закон, совершает аморальный поступок! Ты скажешь: ничтожного человека не надо спасать, пусть погибает. А я тебе отвечу — нет, нет и нет. Каждый должен иметь свой шанс на спасение. Я сказал это Лизе, как вот сейчас тебе говорю, и прочел по ее лицу, что ей понравилось, как я себя вел в деле Воронкова, и, признаюсь тебе, мне было это приятно. Потом мы сидели на берегу и бросали в Волгу камешки — кто дальше. Я победил Лизу, и в результате мы поссорились. Теперь я жду ее звонка, чтобы начать новую жизнь!

— Вы что, решили пожениться? — догадался Костя.

— Да. Точнее, пока решила одна сторона. — Глебов говорил как бы шутя, но был бледен и беспрерывно ходил по комнате. — А вторая должна об этом сообщить по телефону.

— Что ж, поздравляю. Лично я — за. — Костя улыбнулся.

— Спасибо. Честно скажу: я рассчитывал на твою поддержку. — Глебов уселся на стул у телефона. — Буду сидеть и ждать.

— Ну какая ерунда! — Костя рассмеялся. — Зачем тебе мучиться? Ты что, боишься? Тогда давай я позвоню. — Он схватил трубку, чтобы звонить. — Я уверен: она согласна. Уж поверь, я свою мамашку знаю.

— Нет, Костя, так нельзя. — Глебов взял у Кости трубку и повесил на рычаг. — Нельзя человека хватать за горло. Лиза позвонит когда захочет. А я буду терпеть и ждать. Так надо.

— Ну ты странный! Зачем терпеть, когда можно не терпеть? Это же глупо.

Он подумал про себя: «Сколько он страдал из-за этого проклятого суда, сразу забыл обо всем, об отце и матери». Испуганно спросил:

— Так что мне делать с этой повесткой? Да прочитай ее, наконец, и скажи — это ошибка?

— Теперь никаких ошибок не будет, — твердо ответил Глебов, думая о своем. — Когда твоя мать семнадцать лет назад полюбила другого человека, то я не стал за нее бороться… Уехал. Теперь время показало: был не прав. Надо было поговорить с нею, попросить ее вернуться. Если бы она не согласилась, подождать, потерпеть год, два, десять лет, мне надо было всегда быть рядом с нею. Тогда я и про тебя узнал бы давным-давно… Я лежал в комнате, болел, она вошла с тобою на руках, а я махнул рукой — уходи, и все! Я даже не позволил ей рассказать о тебе… — Он снял трубку, приложил к уху и срывающимся от волнения голосом сказал: — Работает. Что же она не звонит?

— Ты что, издеваешься надо мной? — грубо взорвался Костя. — Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему!

— Ты о чем? — вздрогнул Глебов и посмотрел на него с удивлением.

— У тебя в руке повестка… в суд. — Костя видел, что Глебов его не понимает. — Ты ее держишь в правой руке. Это я тебе ее дал только что. Прочти и объясни: почему меня вызывают в суд?

Глебов поднял повестку к глазам:

— Все нормально… Обыкновенная повестка. Дело идет своим чередом. Наступила пора, тебя и вызвали.

— А почему не к тебе?

— Ты не в курсе, Костя… Это не полагается по закону. Не могу же я вести процесс, в котором главный свидетель — мой сын! — Глебов опять громко рассмеялся.

— Но об этом никто не знает! У меня ведь другая фамилия. Я — Зотиков. Ты — Глебов.

— Об этом знаю я, — улыбаясь, ответил Глебов.