Детская библиотека. Том 83

Вскоре мелькнули первые признаки человеческого жилья: какие-то сараи, низко натянутый брезент у дома, дорога, покрытая древесными кругляками.

Поезд пошел тише и на повороте наконец остановился. Перед глазами раскрылось безграничное пространство неспокойной воды.

Виктор поднялся на ноги и завороженно глядел на это чудо. Оно чем-то напоминало громадное пшеничное поле. Наверное, непрекращающимся движением, но только иначе расцвеченное, богаче красками — от ослепительно зеркальных бликов до густой черноты.

Послышалась команда:

— Выгружайтесь поскорее! Дети двадцать первого детдома, быстрее вперед, на пирс!

Виктор вместе со старшими ребятами своего вагона начали высаживать малышей, передавая их из рук в руки. Отдав последнего, он с высоты пересчитал «своих» десять пар и спрыгнул на землю. Слабых и совсем маленьких старшие взяли на руки, а остальным он скомандовал:

— А ну, сопляки, за мной! Валерка, смотри сзади, чтоб не растерять их!

Они догнали группу девочек, которых вела Эльза.

— У нас одна малышка умирает, — тихо сказала она, — ее несет женщина эвакопункта. Уже почти не дышит. — Потом помолчала и добавила: — Как ты думаешь, можно найти здесь папу?

Виктор секунду помедлил, потом решительно повернулся к Валерке:

— Доведи всех до места. Я сейчас.

Он кинулся вперед, обгоняя колонну детдомовских ребятишек.

— Виктор! Виктор, ты куда? — раздавались сзади голоса.

У первого попавшегося военного в морской форме он спросил, где находится штаб и самый главный начальник.

— Здесь начальников много, — ответил тот. — Тебе какого нужно: морского, по перевозкам, по эвакуации или по обороне?

— Ну, того, кто знает, как отыскать нужного человека…

— Вот те на! Кадровика бы здесь надо, но у нас его, кажется, нет. Да кого ты ищешь? Фамилию назови.

— Пожаров. Он инженер, здесь по прокладке какого-то кабеля работает…

— Сергей Яковлевич, что ли? Вот чудак! Что же ты мне морочишь голову какими-то начальниками? Сразу бы так и спрашивал. Это начальник энергоблока. Вон домик, видишь? Там его и ищи. Да кто он тебе будет?

— Отец! — на бегу крикнул Витька, считая, что этот обман исключает другие вопросы.

Мальчик рванул дверь домика, остановился, всматриваясь в полутьме плохо освещенного помещения к людям, столпившимся возле стола.

— Мне бы Сергея Яковлевича Пожарова, — произнес он.

Мужчины оглянулись на непривычный мальчишечий голос. Потом расступились. За столом сидело несколько военных. Ни в одном из них Виктор не мог узнать Эльзиного отца.

— Мне нужен Сергей Яковлевич, — громко повторил он.

— Я — Сергей Яковлевич. Что тебе нужно, мальчик? — отозвался один из них.

Витька и сейчас не узнал его.

— Вы — Пожаров? Вы… У вас дочь Эльза, да?

Мужчина крепко схватился за край стола и медленно приподнялся:

— Да… Была дочь Эльза… А что?

— Она здесь, мы эвакуируемся из Ленинграда, детдом… Разве вам не сообщили?

— Где — здесь? Какой детдом? Кто ты? — Мужчина волновался и потому так же, как мальчик, говорил несвязно.

— Я — Витька Стогов, ну помните пионерлагерь в Сиверской? — Теперь мальчик по голосу признал Сергея Яковлевича. — Мы на пристани, только что приехали. Идемте быстрее, а то Нелли Ивановна будет ругать, что я опять удрал. — Он подскочил к мужчине, схватил его за рукав и потащил к двери.

Пожаров, не сопротивляясь, еще не веря в чудо, послушно поднялся и кинулся вслед за мальчиком.

— Эльза жива! Вам сказали тогда неправду. То есть там, в квартире, тетя не знала, что Эльза в детдоме. Ну, бежим же быстрее!

Словно боясь, что Витька может исчезнуть, а вместе с ним исчезнет затеплившаяся надежда, Пожаров бежал рядом, не отпуская руку мальчика.

Вот и пирс.

— Вон, видите, в серой кофте, наклонилась над малышом? Это Эльза, — показал Витька свободной рукой и почувствовал, как другую его руку до боли сдавили крепкие мужские пальцы. — Эльза! — что есть мочи крикнул он.

Девочка выпрямилась и внимательно глянула в их сторону. Она тотчас догадалась, что рядом с Витькой стоит самый близкий, самый дорогой ей человек — отец.

Эльза бросилась вперед, и, будь расстояние чуть больше, сил, вложенных в это движение, оказалось бы недостаточно, чтобы удержаться на ногах. Падая, она повисла на руках отца.

— Па, па, неужели это ты?! Папочка, милый, дорогой… — Эльза уткнулась лицом в плечо отца, но ноги ее подкосились, и она потеряла сознание.

Но отец еще не понял этого. Он крепко прижимал расслабленное худенькое тельце дочери к груди.

— Эльза, дочка! Ты жива! Это чудо! — восклицал он. И, только попытавшись поцеловать ее лицо, увидел, что она без сознания.

Пожаров подхватил обмякшее тело дочери на руки и, видимо, сам не в силах больше держаться на ногах, опустился на корточки. Он что-то говорил, одновременно целовал ее руки и волосы, но речь его была бессвязной, прерываемая частыми и глубокими всхлипываниями.

Подбежала доктор, стала приводить девочку в чувство, поднося ватку с нашатырным спиртом к лицу Эльзы.

В обступившей их толпе плакали все: и взрослые, и дети. Плакали тихо, как плачут, радуясь чужому счастью.