Детская библиотека. Том 94

Потом играли в фанты. Как водится, на желания. А желания у гостей были самые экстравагантные. Например, укротитель крокодилов пожелал стать парикмахером (оказывается, он всю жизнь об этом мечтал), а детский писатель (тот, который умер) потребовал, чтобы его немедленно воскресили и дали ему медаль. Спецназовцы попросили сделать их ненадолго детьми и отпустить погулять во двор, а бразильские танцовщицы решили, что жить не могут без снега, и отправились в Антарктиду. Инопланетяне пожелали, чтобы им срочно отремонтировали тарелку, а один всемирно известный артист решил вдруг стать всемирно неизвестным.

И снова гремела музыка, плясали гости, сотрясая стены и люстры, шампанское и газировка лились рекой, а апельсин из мороженого таял на глазах.

Взявшись за руки, Боря и Оля стояли на полукруглом балконе и чувствовали себя очень счастливыми. У них никогда ещё не было такого дня рождения! Никогда-никогда!

В небе что-то взорвалось. Нет, на сей раз это была не летающая тарелка (её успешно починили, и пришельцы улетели домой) и даже не гроза. Это был салют — из целого миллиона огней! Огромные пламенные цветы распускались в ночном небе, освещая город внизу яркими малиновыми всполохами.

— Спасибо тебе, Чемодановна, — тихо сказал Боря.

Та стояла рядом с запрокинутой головой и задумчиво рассматривала небо.

— За что? — по привычке ухмыльнулась старуха.

— За всё это чудо, — ответила Оля. — За то, что ты так неожиданно появилась в нашей жизни, сделав её прекрасной и удивительной!

— Я тебя умоляю! — поморщилась Чемодановна. — Терпеть не могу высокопарных фраз. И потом, спасибо в карман не положишь.

— Но у нас больше ничего нет. — Близнецы растерянно переглянулись.

— Вы что, шуток не понимаете? — рассердилась Чемодановна. — Мне от вас, между прочим, ничего не надо. Кроме вас самих.

Близнецы улыбнулись, глядя на неожиданно растроганную Чемодановну.

— Только любите меня немножко, ладно? — попросила она голосом какого-то ангела. — Совсем чуть-чуть.

— Ещё чего, размечталась! — хором сказали дети, и все трое рассмеялись от радости и нежных чувств друг к другу.

— Молодцы, моя школа, — похвалила Чемодановна. — Ладно, слюни и сопли в сторону. Теперь о деле. — С этими словами она вынула из кармана какой-то бумажный пакетик и протянула его Оле с Борей.

— Что это?

— Это подарок.

— Но ведь у нас уже столько разных подарков! — запротестовали было близнецы. — Угощение, гости, карточки…

— Это всё ерунда, — отрезала Чемодановна. — Настоящий подарок — вот.

— А что это вообще такое? — спросил Боря, вертя в руках ничем не примечательный пакетик.

— Ты что, ослеп? Это растворимое картофельное пюре.

— А-а-а…

— Бэ! Его надо заварить кипятком, съесть и загадать желание. Только одно на двоих, заветное — и тогда оно обязательно сбу…

Но Чемодановна не успела договорить. Потому что в этот момент раздался чей-то душераздирающий крик.

Глава 11 Конец всему

— Пожар! Мы горим! — отчаянно кричал кто-то. — Помогите!

— Я так и знала, — мрачно сказала Чемодановна. — Не надо было дракона звать, тем более огнедышащего. Он подпалил нам занавески — только полюбуйтесь!

— А что теперь делать?! — встревожились близнецы. Им вовсе не хотелось, чтобы по их вине сгорела городская мэрия. И ещё меньше им хотелось попасть за это в тюрьму.

— Снимать штаны и бегать. — Чемодановна фыркнула. — Тушить пожар, конечно! Вот, держите брандспойт, только покрепче. — Она протянула близнецам толстый пожарный рукав, из которого уже под напором лилась вода.

Вдалеке послышался вой сирен. Одна пожарная, другая, кажется, полицейская. Прикольские похолодели.

— Держите шланг, говорю! Поливайте окна, хлюпики! — командовала Чемодановна.

На ней уже был защитный костюм и блестящая пожарная каска (на Боре и Оле тоже). Перепуганные гости высыпали на балкон и теперь толкались и кричали от страха.

— Мои рукописи! — кричал детский писатель, в отчаянии дёргая себя за волосы.

— Рукописи не горят! — кричал новоиспечённый парикмахер (бывший укротитель крокодилов). — Спасайте именинный торт!

— Есть кто живой?! — кричали спецназовцы, бесстрашно ныряя в огонь и сразу из него выныривая. — Нет никого!

— А как же дракон! Ведь он же сгорит!

— Чегино нме не сладеется! — рокотал дракон на языке Ильи Ильича, наматывая круги по горящему залу. — Я огнепоурный!

— Что же теперь будет? Неужели мы все сгорим? — в ужасе прошептала Оля. Ей ни капельки не хотелось умирать — тем более в свой собственный день рождения.

— Без паники, — отрезала Чемодановна. — Никто тут не собирается сгорать. Вон видишь, уже пожарные сюда лезут. Пора сматываться.

Действительно, через балконные перила уже перелезали усатые пожарные. У Бори отлегло от сердца — теперь всё будет хорошо.

Но когда огонь потушили, всех эвакуировали, а Олю с Борей вывели на площадь и зачем-то укутали в одеяла, оказалось, что ничего хорошего больше уже не будет. Никогда. Всё хорошее кончилось, потому что:

Во-первых, мэрия сгорела дотла.

Во-вторых, вместе с мэрией сгорели все важные бумаги мэра, а также его любимый плюшевый медвежонок.