Детская книга для девочек

Руки мыть так никто и не пошел. Папа потащил Эраську в гостиную – расспрашивать об этом двенадцатиюродном, но вдруг остановился на пороге комнаты и воскликнул:

– Моя лампа! Кто разбил мою любимую лампу?

Геля сунулась ему под руку, чтобы злорадно сообщить, что это не она, когда вдруг зазвонил мамин телефон. Телефон у мамы был большущий, с новомодными прибамбасами, он звонил и полз по роялю среди всякой ерунды из маминой сумочки, подпрыгивая на ухабах, как внедорожник.

– Алтыша, это твой! – крикнул папа.

Мама прибежала из кухни, на ходу вытирая руки, взяла телефон двумя пальцами и сказала:

– Я.

Потом мама надолго замолчала, и по тому, как Эраська втянул голову в плечи и прижал еще не остывшие от вранья уши, Геля поняла – ее братец натворил что-то ужасное и ждет расправы.

– Я разберусь. Завтра буду, – сказала мама, дала отбой и медленно повернулась к папе. На Эраську она даже не посмотрела, и Геля здорово испугалась – ну, придурок, нет слов, но все же брат. Да что с ним такое произошло за этот день – лампу разгрохал, влип во что-то, а ведь обычно Эраська тише мыши!

– Ластика исключают из школы, – сказала мама, словно не веря самой себе. – За пьянство и непристойное поведение. – А потом вдруг жалобно посмотрела на папу и добавила: – Ника, дети сошли с ума. Что нам делать?

Папа все-таки был лопух. Вместо того чтобы обнять маму и уверить ее, что все будет хорошо, он иронично сказал:

– Сразу оба? Сомневаюсь.

– Они же двойняшки, – тем же несчастным голосом сказала мама и посмотрела на папу, как котик из «Шрека».

Но до папы так и не дошло. Может быть, из-за роста. Может, из-за безупречного английского воспитания. Он не стал утешать маму, а повернулся к Эраське и сурово спросил:

– Эраст! Что ты натворил?

Папина суровость – цирк без тигров. Брови хмурит, а губы прыгают. Совсем не умеет сердиться, вздохнула про себя Геля, подошла к маме, обняла и усадила на тот самый диванчик, на котором только что рыдала сама.

– Вы все равно не поверите, – вяло сказал Эраська.

Он так и стоял на пороге, как актер на сцене. Справа – папа среди осколков любимой антикварной лампы (галерка), слева – Геля с мамой на диванчике (партер). Эраська обвел публику безнадежным взглядом, но, поскольку никто так и не сказал ни слова, вынужден был заговорить сам.

Рассказал о какой-то собаке, о бомже, который попросил его купить чекушку, о суперпризе в уличной лотерее – в общем, по сравнению с этим враньем предыдущее, о голландском родственнике, выглядело просто безупречной правдой.

Папа даже покраснел (ему всегда было стыдно смотреть, как кто-то выставляет себя дураком) и сказал:

– Не ожидал от тебя такой бессовестной, а главное, нелепой лжи!

Зато мама вдруг пришла в себя и сказала абсолютно нормальным, энергичным голосом:

– А знаешь, Ника, ведь он говорит правду!

Эраська слегка ожил и посмотрел на маму с надеждой. Папа же посмотрел на маму снисходительно. Ох, бедный папа!

– И не надо на меня смотреть, как беременный жираф на мясника! – рявкнула мама. – Я все-таки журналист, всякого повидала. Именно такой бред и происходит на самом деле, а вот врут обычно по шаблону.

Мама поманила к себе Эраську, и тот нехотя подошел, сел рядом. Ну да, типа, он уже взрослый и не нуждается во всяких телячьих нежностях. Мама, конечно, не стала обращать внимания на эту ерунду, обняла Эраську, еще минутку подумала и решительно заявила:

– Не тряситесь, цыплятки. Все разрулим. Значит, так. Ника, ты завтра отвезешь Гелю в лицей и скажешь, что у нее болел живот, ты оставил ее дома, а мне позвонить забыл…

– Я не стану лгать! – возмутился папа. – Она прогуляла, неважно, по каким причинам, и должна за это ответить!

– Гелька прогуляла школу?! – Эраська ошалело уставился на сестру.

– Подумаешь! А сам? Трудный подросток, блин! – прошипела она в ответ.

– Дети, заткнитесь, – устало сказала мама. Потом с сочувствием посмотрела на папу: – Ладно, Ника, забей. Я лучше сама. Сперва отвезу Гелю, потом поеду, вставлю пистон этим недоумкам из Ластиковой школы.

– Директор у нас ничего, – боязливо сказал Эраська, – его жалко… Вот завуч – крыса…

– Оба получат. – Мама была непреклонна. – Не разобравшись, выставили ребенка из школы, ты целый день шатался неизвестно где, а мне позвонили только сейчас! Да с тобой что угодно могло произойти за это время! Уроды! Нет, я еще и школьного психолога порву до кучи! Есть у вас школьный психолог?

– Есть, – сдал беднягу Эраська.

– Ну, теперь сам лечиться будет, – пообещала мама. – И все, дело закрыто. Быстро мыть руки и обедать, а то я вас всех пущу на фарш для перцев. Задолбали со своим ранним пубертатом и… – Тут мама посмотрела на папу, смягчилась: – Ника, не бери в голову. Ну, не умеешь ты врать, так должен быть в семье хоть один порядочный человек. Как вишенка на торте, да?

Глава 3