Детская площадка

Мелисса дрожащими руками ставит ноутбук на письменный стол. Она никогда не сможет позволить себе сбежать. С Венерой на руках она медленно поднимается в спальню. Ложиться еще рано, очень рано, но сегодня вечером она может делать то, что хочется. Она устала после долгой дороги и очень замерзла. Проходя мимо пустой комнаты Иззи, Мелисса вздрагивает. Странно, что в их доме никогда не бывает по-настоящему тепло, несмотря на постоянно работающие радиаторы и наглухо закрытые окна. Она вспоминает старый неотапливаемый дом в окрестностях Солсбери, который весь лучился теплом, словно оно хранилось в его стенах и согревало комнаты. Мелисса вытягивается на пустой кровати, поглаживая урчащую кошку. Через какое-то время она засыпает. Ей снятся сад, играющие на лужайке дети, Иззи среди них. И залитый солнцем дом.

Грейс

Грейс сидит одна в темной квартире и ждет, когда ее семья вернется домой. Уже поздно. Дети наверняка устали, она тоже. Два часа назад случилось небольшое происшествие. Все началось, когда ее вечерняя смена перевалила за середину. Грейс потягивает чай, заново прокручивая в голове события дня. Она все еще слышит нарочито протяжный и наглый мужской голос.

– Эй, ты!

С темной улицы в отель входили гости, они отряхивали зонтики и жмурились от яркого света в холле. Грейс перевела взгляд с облокотившегося на стойку мужчины на блестевшие в свете уличных фонарей потоки воды за окном. Наконец-то дождь. Как хорошо было бы встать сейчас под его струи. Когда твое детство прошло в Зимбабве, дождь – это здорово.

– Отнеси чемодан ко мне в номер, хорошо? – Мужчина был рослый, с длинной, как у лошади, нижней челюстью. Он выглядел достаточно сильным, чтобы справиться с тремя чемоданами.

– Я вызову вам носильщика, – ответила Грейс и добавила: – Сэр.

– Тогда поживее, красотуля, – сказал мужчина, раздраженно поджав губы.

Она слишком устала, чтобы найти подходящий ответ, просто сняла трубку и позвонила портье.

– Ты сама-то откуда?

Как же она устала.

– Я, кажется, задал вопрос. – В голосе мужчины промелькнула злоба, он подался вперед. Грейс уловила запах спиртного и отвернулась. Ее затошнило, сердце замерло от страха. Ей захотелось уволиться и найти другую работу. Поближе к дому и где пьяные нахалы не будут рычать ей в лицо. Денег будет поменьше, зато больше свободного времени, которое можно проводить с детьми. Эта мысль показалась настолько соблазнительной, что Грейс невольно улыбнулась.

– Черт, – проговорил мужчина. А затем немного тише: – Вот сучка.

Грейс уставилась на экран монитора, стараясь сохранять лицо спокойным. Мужчина отошел от стойки, что-то бормоча себе под нос. Он нажалуется начальству, и ее снова вызовут на ковер. Грейс захотелось положить голову на стол и заснуть. Прошлой ночью Блейку привиделся кошмар – его что-то беспокоит. Возможно, сыну передался ее страх. В последнее время она ходит, словно в облаке ужаса, торопит детей к машине, опасаясь, что может появиться кто-то из банды юнцов. Она больше не рискует одна выносить мусор. Эти подонки могут прятаться в подъезде или в заброшенном гараже у ворот, выжидая удобный момент, чтобы наброситься на нее.

Из бара раздался грубый хохот, у Грейс затряслись руки, перед глазами поплыли круги. Она выдернула из лежавшего перед ней блокнота лист бумаги и быстро нацарапала несколько строк. Поставила подпись, позвонила менеджеру и объяснила, что ему нужно подойти к стойке администратора, потому что через несколько минут она уйдет.

– Тебя долго не будет? – раздраженно спросил менеджер.

– Долго.

Прощаясь с Грейс, швейцар приподнял фуражку. Он приехал с Ямайки много лет назад, ей будет не хватать его рассказов. Грейс протянула руку, старик пожал ее и с сочувствием улыбнулся. За многие годы он насмотрелся, как сюда приходили и увольнялись разные люди, и наверняка понял, что она не вернется.

Пока Грейс ехала домой, дождь прекратился, в свете фонарей сверкали лужи. Ее вдруг охватило веселье. В витрине супермаркета на соседней улице уже несколько недель висит объявление с вакансиями. До него всего пара минут ходьбы, по вечерам у нее будет оставаться куда больше свободного времени. Она сможет болтать с детьми, расспрашивать их, как прошел день, ужинать с семьей. Жить обычной жизнью, чего ей до сих пор не удавалось. По выходным они будут ходить в парк. На перекрестке Грейс прибавила газу. Она снова сблизится с Мартином. Платить ей будут меньше, но Мартин, наверное, найдет учеников, чтобы как-то компенсировать разницу, он уже думал об этом. В последнее время его роман продвигается. Он насвистывает в душе, аккуратно бреется и сам гладит рубашки. В нем словно что-то открылось. Завтра можно устроить выходной, куда-нибудь съездить и погулять, держась за руки, как в былые времена. Мартин расскажет Грейс о романе, а она признается, что тоже пишет. Они наконец поговорят о литературе, чего не делали очень давно. Грейс поставила машину на парковку и набрала номер мужа. Ее сердце колотилось от приятного волнения.