Детская площадка

– Спасибо, Изабелла, – произносит она и кланяется судье. – Вопросов больше нет.

Защитница садится на место. Ее шелковая блузка немного выбилась из юбки, безупречная короткая стрижка в легком беспорядке. Судья что-то говорит о перенесении слушаний и дополнительных доказательствах, но Мелисса не вникает в его слова, ее мысли заняты Иззи. Через несколько минут судья покидает зал. Шепот вокруг нарастает, его волны шумят, как морской прибой. Мелисса подхватывает пальто и сумку. Ей хочется как можно скорее оказаться рядом с дочерью, поэтому она упускает момент, когда ее ищут глаза Пола, и видит лишь дверь, закрывающуюся за ним и его конвоиром.

Иззи в комнате в другом конце коридора. Она выглядит иначе, чем девочка на экране. На самом деле Мелисса никогда не видела ее такой. Иззи кажется совсем маленькой и совершенно растерянной. Она боязливо оглядывается по сторонам, будто зашла далеко в лес и не представляет, как выбраться. Она больше не выступает в суде и не пылает праведным гневом. Она уже не уверенный в себе подросток, а просто перепуганная девочка, прошедшая через годы страданий. Осознание этого накрывает Мелиссу словно ледяная волна, но тонуть ей нельзя – дочь нуждается в ней как никогда. Сотрудница из программы защиты свидетелей обнимает Иззи за плечи, шепча, что она молодец и храбро себя вела, но та, похоже, ее не слушает. Заметив мать, она улыбается, бежит к ней и крепко обнимает. Мелисса наклоняется к дочери.

– Прошу прощения, миссис Чорли-Смит.

Помощница адвоката, усталая женщина, которую Мелисса мысленно пожалела, входит вслед за ней.

Мелисса оборачивается.

– Мне нужно отвезти дочь домой. Она очень переволновалась.

– Я быстро. В ближайшее время Иззи вызовут в полицейский участок для беседы с женщинами-судмедэкспертами. – Она понижает голос. – Возможно, ей придется пройти осмотр. – Энергичный кивок. – Заседания суда возобновят, когда будут собраны и рассмотрены все доказательства.

– Ей придется присутствовать?

– К счастью, нет. Процесс может растянуться на несколько месяцев, обвинения в похищении человека и надругательстве, вероятно, объединят в одно производство.

Вид у нее усталый. Ей предстоит еще много работы, она спешит уйти.

Когда дверь закрывается, Иззи поднимает голову. Ее глаза блестят.

– Прости меня, мамочка, мне так жаль.

– Это я должна просить прощения, родная. Если б я хоть раз открыла твою дверь, если бы поехала с тобой на отдых…

Плакать нельзя, ради Иззи надо быть сильной.

– По крайней мере, он больше тебя не обидит, – бормочет Иззи сквозь слезы.

– И тебя, моя девочка. – Мелиса целует ее в щеку.

Когда они, выйдя из здания суда, в обнимку спускаются по лестнице, мимо проносится темно-синий фургон с маленьким зарешеченным окном на задней двери. Внутри, наверное, Пол. Должно быть, он сжимает голову руками, пытаясь осознать бешеную скорость, с которой обрушился его привычный мир. Мелисса провожает фургон взглядом. Тот вливается в поток машин, тормозит у светофора, а потом движется дальше и исчезает за углом. Мелисса крепче прижимает к себе Иззи, и они, чуть спотыкаясь, продолжают спускаться по лестнице.

Ева

Соррель лучше, она поправляется физически, уже начинает произносить отдельные слова и даже иногда улыбается. Доктор Пауэр, молодая педиатр из поликлиники, очень довольна ее успехами. Она внимательно осматривает Соррель, тщательно проверяет рефлексы и исследует глазное дно. Ева наблюдает за врачом, завидуя ее энергии, блестящим волосам и гладкой коже, и сознает, что очень постарела за последние месяцы. Ее собственные волосы поредели, на лице появились новые морщины. Ногти обкусаны. Она постоянно чувствует усталость, даже по утрам после сна. Доктор Пауэр улыбается и похлопывает Соррель по руке.

– Ты очень храбрая, Соррель. Я прощаюсь с тобой на три месяца.

– Спасибо, доктор. – Еве хочется ее обнять.

– Зовите меня просто Мариан. – У нее широкая улыбка и россыпь веснушек на лице. – Соррель поправилась быстрее, чем мы надеялись.

Она удаляется пружинистой походкой, довольная счастливым исходом, и понятия не имеет, какие им пришлось пережить страдания, как непоправимо изломались их жизни.

Соррель после приема валится с ног. Ева быстро переводит ее через мокрую от дождя дорогу к припаркованной напротив машине и усаживает в детское кресло. Дочь тотчас закрывает глаза. Когда Ева садится на водительское место, у нее звонит мобильник.

– Что сказала врач? – спрашивает Грейс.

– Она довольна, – шепчет Ева. – Физически Соррель почти здорова. Сегодня после обеда придет детский психолог. – Ева замечает, как к больнице подъезжает скорая. Снаружи не видно, что делается внутри, и это хорошо – спасение жизни не терпит посторонних глаз. Она отворачивается от синей мигалки, прижав телефон к уху. – Новости есть?

– Утром звонила Мелли. – Грейс на мгновение умолкает. Совсем как врач перед тем, как объявить неутешительный диагноз.

– Продолжай.

– Тебе лучше присесть.

– Уже сижу.