Детская площадка

Помощница адвоката Пола встретила Мелиссу и Иззи у входа. Эта симпатичная шри-ланкийка лет сорока говорила быстро, но иногда покашливала из-за простуды. У нее были усталое лицо и измученный вид. Наверное, ей нелегко живется: работа с утра до вечера, уход за детьми, возможно, еще и домашнее хозяйство на плечах и муж не подарок. Мелисса поймала себя на том, что ищет на ее лице и шее синяки. Помощница адвоката рассказала им то, что они уже знали: в виде исключения Иззи разрешили сделать короткое заявление. Препятствий для этого в деле не нашлось. Молодая женщина с бледным лицом и в широкой юбке отвела Иззи в комнату для видеоконференций, чтобы подготовить ее к оглашению заявления. Мелисса сорок минут ждала за дверью на случай, если вдруг понадобится дочери. Она переступила порог зала в тот момент, когда закончил говорить представитель обвинения, тихо прошла в задние ряды и присела сбоку, чтобы видеть защитницу, судью и Пола.

Защитница начинает с короткого заявления дочери обвиняемого. Все переводят взгляды на большой экран в боковой части зала. Слышатся негромкое перешептывание и шелест нетерпения: необычные повороты в судебном процессе всегда вызывают эмоции.

Когда Иззи появляется на экране, она выглядит такой красавицей, что у Мелиссы невольно наворачиваются слезы. Пол, нахмурившись, пристально смотрит на дочь. Он согласился на это, неужели он все еще мучится сомнениями? Беспокоится, что она скажет?

– Итак, Изабелла, – начинает защитница. Ей около пятидесяти, у нее хорошо подстриженные седые волосы и дорогая шелковая блузка. Она с улыбкой смотрит на экран. Обычный ребенок вряд ли поймет, что улыбается она снисходительно. – Мы видим и слышим тебя по прямой видеосвязи, которую установили, чтобы суд смог сегодня узнать, что ты хочешь рассказать о своем отце.

Иззи вежливо кивает.

– Итак, когда будешь готова…

– С чего мне лучше начать?

– Перед тобой заявление, которое я имела возможность прочесть. Предлагаю начать с самого начала.

Иззи смотрит на лежащую у нее на коленях бумагу и снова поднимает глаза.

– С самого начала? – взволнованно переспрашивает она. – На это уйдет целый день. Все началось много лет назад.

– Просто прочти первое предложение и продолжай дальше, – терпеливо повторяет защитница. – Не нервничай. Это не займет много времени, так что будь добра…

– Когда все это началось, мне было шесть лет, – перебивает ее Иззи.

Что началось? Мелиссу охватывает тревога: может, эта видеоконференция – слишком сильный стресс для тринадцатилетней девочки? Защитница выглядит озадаченной, но надо отдать ей должное, не теряет терпения.

– Прости, Изабелла, но этого в заявлении нет. Тебе, конечно, хотелось бы сообщить суду много интересного о твоем отце, однако мы условились, что ты зачитаешь именно то, что написано в лежащем перед тобой документе.

– Вы предложили мне начать с самого начала. Это я и пытаюсь сделать. Мне было шесть лет, когда он начал издеваться надо мной.

Негромкий вздох изумления, словно отхлынувшая от берега морская волна, прокатывается по залу. Мелисса хватается за горло. Она не может понять: то ли не расслышала Иззи, то ли ей померещилось. Она бросает взгляд на Пола, тот уставился на дочь с застывшим, словно от шока, лицом.

– Это длится с тех пор. Семь лет в общей сложности. Если вы хотите, чтобы я рассказала с начала, потребуется много времени.

Зал замолкает, воцаряется тишина, словно публика приготовилась слушать волшебную историю. Взгляд обомлевшей защитницы прикован к экрану. Лицо Пола побелело как снег, его челюсти плотно стиснуты. Перед глазами Мелиссы все мельтешит и кружится, как много лет назад, когда она сидела в машине Пола, а тот не справился с управлением на проселочной дороге. Она явственно ощущает неотвратимое скольжение вниз, к берегу моря, и видит, как в свете фар ей навстречу мчится покрытая инеем трава. Мелисса застывает на месте, впиваясь ногтями в ладони, и делает медленный вдох. Иззи нужно остановить, она говорит безумные, страшные вещи. Ей хочется обнять дочь, вызвать скорую помощь, и, возможно, психиатра.

– Изабелла. – Защитница оправилась от потрясения и говорит твердо. – Ты здесь затем, чтобы огласить свое заявление. Предлагаю тебе немедленно отказаться…

– Я здесь ради Соррель и ни от чего не откажусь, – четко возражает ей Иззи. – Пусть все знают: мой отец обращался со мной жестоко. То же самое он проделывал с моей матерью. Он чудовище.

Защитница меняется в лице, оно становится каменным, губы поджимаются. Возвысив голос, она обращается к судье:

– Ваша честь, прошу сделать перерыв в заседании. У нас предубежденный свидетель, показаний которого мы не ожидали. Мне нужно переговорить с подзащитным.