Детская площадка

- Исаак! - закричала Сэди.

Она задавалась вопросом, может быть, это последний раз, когда она видит своего старшего брата? Бесчисленные случаи, когда она придиралась к нему и называла его грубыми словами, сразу ударили её по лицу. Сэди была слишком молода, чтобы осознавать, что жизнь так коротка, но суровый урок был получен рано.

Взгляд Си-Джея переместился на спотыкающегося Исаака.

Он был в процессе принятия спонтанного решения. Это был выбор, который он не хотел делать, но под давлением был вынужден сделать это. Он уронил руку Сэм прямо в конец тёмного коридора и повернулся к Исааку. Скинув рубашку, он бросил её.

- Хватай её! Быстро! - крикнул Си-Джей.

Эта инструкция была предназначена для остальных детей, но, когда Си-Джей оттащил Исаака с пути опускающегося потолка, он понял, что может быть слишком поздно.

Сэди и Кип бросились тащить Сэм через отверстие, пока потолок закрывался. Когда они схватили её за руки, тяжёлый камень прижал Сэм к земле. Они попытались дёрнуть её вперёд, но она застряла.

Звук ломающихся костей ужасно сочетался с криками Сэм - волями, которые больше не звучали по-человечески. Пронзительный голос Сэм и телесные разрушения оставили после себя легендарную травму.

- Помогите мне! Помогите мне! - она отчаянно просила.

Из её треснувшей челюсти хлынула мощная струя крови. Когда подбородок Сэм прижался к её лицу, стало ясно, что эти мольбы будут для неё последними.

Сэди крепко сжала руку Сэм и в отчаянии отдёрнулась. Неприятный хлопок, доносившийся из-за разрушающегося каркаса её сестры, сменился ещё более тревожным саундтреком. Ткани Сэм продолжали уплотняться, пока бремя потолка не перешло на её мягкие органы. Последовательность внутренних взрывов прозвучала как череда дешёвых фейерверков. Когда шестерни Сэм сжались в кашу, начался ещё более грубый звук. Это напоминало мокрый ботинок, пытающийся оторваться от кучи грязи.

Кип отошёл от неумолимой крыши и замер. Было очевидно, что Сэм уже не спасти, и кровавая бойня стала слишком тяжёлой, чтобы он мог её проглотить.

Дети с отвращением наблюдали, как потолок врезался в заднюю половину головы Сэм. Её череп широко раскрылся, выпустив внутреннее насилие, подобное которому их юные умы никогда не забудут. Каждый ребёнок смотрел, скованный одинаковыми слезами ужаса.

Кроме Донни.

Он стоял в хоре тревожных стонов с сухими глазами. Выход Донни для выражения эмоций был давно забит.

Когда ужасные вспышки вырвались из небольших пространств между рубиновым полом и потолком, напряжение, которое Сэди приложила к руке сестры, наконец, лопнуло. Сэди откинулась назад и приземлилась на задницу, но каким-то образом её мизинцы остались сцепленными с пальчиками Сэм.

Длинную полосу бритвенного металла, обрамляющую край потолка, можно было легко не заметить, но когда она упала на пол, а сломанная кость сместилась из стандартного анатомического положения, мерцающий ужас стал до боли очевидным.

Сэди бесконтрольно завыла, всё ещё держась за руку, лежащую у неё на коленях. Хотя изуродованная часть тела упала на её шорты, она не могла позволить себе отказаться от неё.

Метафора даже не была преднамеренной. Она не была готова отпустить.

- Не-еее-еет! - Исаак зарыдал.

Та часть маленькой головы Сэм, которая не была раздавлена, теперь была единственным идентификатором сестры Исаака. Смесь мякоти, зубов, фрагментов скелета и болезненных соков, составлявшая эту кучу, представляла собой версию Сэм, которую её брат хотел бы никогда не видеть.

ПЕРВЫЙ ИЗ МНОГИХ

- Увеличьте масштаб! Я хочу, чтобы они всё увидели, - сказала Джеральдин.

Фукс нажал несколько клавиш на панели управления перед ним, а затем повернул чёрную ручку по часовой стрелке. Угол камеры, отображаемый на массивном основном мониторе, встроенном в стену, прокрался в кровавые детали лица Сэм. Вызывающие тошноту особенности в огромной куче человеческой массы, вырывающейся с края подвесного потолка, были чистым кошмарным топливом.

Блестящий холм крови и мяса тела - мёртвые глаза, раздробленная челюсть и мокрая малиновая грива - представляли собой тревожный финальный портрет.

- Так, миледи? - спросил Фукс.

Джеральдин потёрла руку.

Она перевела взгляд на бутылку шампанского справа от себя и взяла её со стойки. Направив пробку в открытую дверь позади себя, стараясь не повредить какое-либо оборудование, она вытолкнула её.

Несмотря на то, что бóльшая часть декора в доме принадлежала высшему эшелону, бурлящее шипение, переливающееся на турецкий ковёр внизу, нисколько не смутило Джеральдин.

Это был особенный день.

Она наклонила бутылку в сторону и разлила её содержимое по бокалам. Как только каждый из них был заполнен, Джеральдин взяла один себе, а второй отправила своему извращённому коллеге.

Фукс отвернулся от монитора, который только что закончил настраивать, чтобы показать агонию на лице Сэди.

Она вытерла слёзы, всё ещё цепляясь за отрубленную руку сестры. Она как будто верила, что клетки могут внезапно вернуться к жизни.