Детские болезни

В случае такого кризиса человеку нужно бы перед операцией дать возможность пострадать физически, чтобы жизнь вновь стала желанной. Каким образом? Например, в случае катарального неострого aппендицита дать ему дозреть в течение нескольких часов, чтобы он стал острым и даже гнойным.

Почему нужно дать человеку пострадать? Потому что через это страдание у него возникает желание остаться в живых, и у хирургов не будут умирать молодые люди в результате сравнительно простой операции. Тогда никто не станет обвинять врачей в том, что они спровадили на тот свет человека в полном расцвете жизненных сил, перестанут выискивать и фабриковать несуществующие ошибки врачей.

Человек, преисполненный жизненных сил, не заболевает.

Заболевший всегда теряет большое количество энергии, но если у него есть желание выжить, то пусть даже хирург допустит страшную ошибку, в результате чего потребуются повторные операции, этот больной выживет. Врачи-реаниматоры, чья работа заключается в борьбе со смертью, знают, что побеждает воля к жизни. Желание активно жить побеждает смерть, и в том числе казавшиеся безнадежными болезни.

О подавляемой печали

Нагнетание печали вызывает в голове у взрослого повышение внутричерепного давления. В соответствии со степенью и скоростью повышения давления возникают различные болезни. Постоянное тяжелое, давящее ощущение в голове может перерасти в головную боль, а та, в свою очередь, – в мигрень. Если недомогание сопровождается внутричерепными воспалительными процессами, то возникает опасность для жизни.

Мигрень – это болезнь с очень сильной головной болью, которая кульминирует в виде рвоты, после чего снова утихает. В невидимой плоскости возникает критическое скопление печали, что на физическом уровне вызывает отек мозга. Движение жидкости мозга блокируется страхом меня не любят, из-за чего подавляемый страх перерастает в злобу – меня не любят, не жалеют, со мной не считаются, меня не слушаются и т. д.

Когда сдержанность приобретает опасные для жизни масштабы и в человеке просыпается желание бороться за жизнь, то есть пробуждается подавляемая агрессивная злоба против жизни, в тот миг и происходит рвота.

Рвота являет собой отвращение к миру и к будущему, желание вернуть старые добрые времена. Сильная физическая встряска, вызываемая рвотным рефлексом, растягивает деформированную от напряжения шею, давая возможность шейным позвонкам сместиться в искомое положение. С возвращением позвонков на свои места проходящие в шее энергетические каналы открываются, и тело получает возможность выводить через печень накопившиеся шлаки.

Пример из жизни

Захожу я в кабинет, где сидит 9-летний мальчик с матерью, и здороваюсь. «Здравствуйте», – с высокомерием в голосе отвечает мальчик. Следует стук в дверь – меня вызывают для короткого сообщения.

Вновь поворачиваюсь к мальчику, сосредоточиваясь на его проблемах, ибо обратились ко мне из-за него. Я не успеваю даже посмотреть ему в глаза, как он, втянув голову в плечи, огрызается: «Я уже поздоровался!» Поднимаю удивленно брови (отмечаю про себя его враждебную вежливость и крайне напряженное состояние как средство самозащиты) и спокойно произношу: «Я слышала». Взгляд у мальчика решительный, острый. Все его существо готово к отпору, подобно дикому зверю в клетке. Его страхи достигли критической отметки. В нем ощущается желание напасть на меня, поскольку я уже несколько раз вела себя непредсказуемым, а значит оскорбительным образом. Мальчик не ведает, что такое спокойный человек.

В мальчике ощущается напряженная до предела, сдерживаемая агрессивность. Когда я спрашиваю, что их привело ко мне, мальчик отворачивается от матери и адресует мне презрительную гримасу. Он хочет спровоцировать меня, но не желает, чтобы мать это видела.

В матери бросается в глаза ее образованность, манера речи и поведение. Эта корректная, сверхтребовательная мать растит для себя сына, который в будущем составил бы предмет родительской гордости. У мальчика судорожно напряжены зашеек и плечи, движение энергии прекращается от малейшего пустячного требования, поскольку он пребывает в состоянии постоянного кризиса. С того времени, как родители разошлись, мальчик страдает от мигрени. Мать рассказывает, какой он был умный и талантливый ребенок до болезни. Глаза мальчика глядят на меня вызывающе: «Что, съела?» Его готовность в каждом видеть врага поразительна.

Печаль мальчика, вызванная разводом родителей, преобразовалась в жестокость ко всему миру, не раз обижавшему его выпадами в свой адрес. Сам он отнюдь не деликатничал, когда у других мальчиков возникали те же проблемы в семье. Все его существо требует, чтобы подобных проблем не было и в помине.