Детские истории

Очередной удар громких басов вывел Хряка из мечтательного состояния. Он открыл глаза, мотнул резко головой, чтобы сбросить это наваждение. Тяжело вздохнул и опять посмотрел на Лену. Кто-то из друзей грубо толкнул его в плечо, чем окончательно вернул из мечтаний в реальность. Хряк ответил подзатыльником. Все загоготали. А Харитон попытался рассмеяться громче всех. Так он попытался спрятать свою грусть и тоску влюблённого.

В это время Лена тоже углубилась в мечты. Она любовно посмотрела на Харитона. Ей привиделась танцевальная площадка в парке. Клубы дыма, поднимающиеся от сцены. Там в облаках бесновался какой-то музыкальный ансамбль. Лена в цепях, коже, рванных джинсах, ярко раскрашенная в серо-буро-малиновые тона, жевала жвачку. Она развязно грузной походкой приблизилась к Хряку. Толкнула его рукой в бок и процедила сквозь зубы:

– Чувак, оторвёмся по полной? Потрясём костями до отпада?

Хряк, одетый, так же как на дискотеке, в коже и в цепях, отбросил пустую бутылку из-под пива. Взял её вульгарно за талию, и они начали кривляться, изображая подобие танца. Ощущение свободы и вседозволенности окрылило Лену. Она расплылась в довольной улыбке.

Но громкий визг динамиков на дискотеке в школе вернул девушку к реальности. Она открыла глаза и вновь увидела себя с нежно-голубом платье, стоящей среди скромных застенчивых подруг. Снова взглянув украдкой влюблёнными глазами на Харитона, она мечтательно вздохнула и отвела взор в сторону. Подружка, прикрываясь ладонью, что-то застенчиво прошептала ей на ухо. Лена не расслышала, но на всякий случай стыдливо опустила глаза и грустно улыбнулась

Вскоре дискотека закончилась. Старшеклассники медленно расходились по домам.

Как-то случайно, а может быть совсем не случайно, но Лена и Харитон оказались при выходе рядом на ступеньках. Их взгляды встретились. В них ярко вспыхнула потаённая любовь и желание сказать друг другу что-то очень важное.

Тяжело дыша, переступая через свою нерешительность, учтиво и галантно, как на балу в своих мечтах Харитон протянул девушке руку. С придыханием, забыв все грубые и нецензурные слова, он выдавил из себя то, что хотел давно сказать:

– Извините, сударыня. Позвольте мне предложить вам свою руку. Здесь ступеньки и вы можете оступиться…

Опустив глаза, он замер в ожидании. Братва, стоящая за спиной, в недоумении уставилась на эту сцену. Все замерли и остановились. Гогот и крики затихли. Такого от главаря гопников не ожидал никто.

Лена, посмотрев на него, его руку и тоже переступив через свою нерешительность, из скромной и стеснительной вдруг преобразилась и превратилась в вульгарную и грубую девицу. Взбалмошно вскинув голову, она раздражённо крикнула:

– Ты чо, чувак, охренел?! Что моргала выпучил? У меня свои костыли есть по ступеням ползать. Без твоих коряг перекантуюсь!

И оттолкнув его руку, она развязано прошагала вперёд, виляя бёдрами. Поступила так, как недавно видела себя в мечтах.

Все её подруги, стоявшие за спиной, замерли в шоке. Кому-то даже от неожиданности стало на мгновение дурно.

И парни, и девушки с открытыми ртами остались стоять, как вкопанные на ступенях школы.

* * * * *

ЛЮБОВЬ НА КРЫШЕ.

Звёзды и круглая луна были такие яркие, что казалось можно читать текст без фонаря. Здесь на крыше школы этот свет был почему-то особенно заметен. К тому же всё казалось здесь особенно романтичным. Запретность визита на запертую для всех крышу, мерцающие звёзды и тёмное, но такое красивое небо. Дух захватывало от высоты и чувства свободы.

Андрей, Вовка и Берта прокрались сюда тайно. Андрей так и не признался, где и как он взял ключи. Он был парень деловой и инициативный. Спортсмен, силач и к тому же симпатичный.

– Уже девять тридцать!.. – многозначительно произнёс он.

– Да. Уроки давно кончились. А родительское собрание ещё идёт… – поддакнула ему Берта. Ей нравилось обращать на себя внимание мальчишек. Она любила купаться в их влюблённых взглядах и пользоваться их услугами.

– Долго мы будем на крыше прятаться? – неуверенно спросил Вовка.

Никто как будто не услышал его вопрос. Берта снова взглянула на окно их класса и задумчиво спросила:

– Интересно о чём они там на родительском собрании болтают так долго?

– Нам кости перемывают. Математичка наверно, как всегда, явилась и ругает всех подряд. Она такая истеричка. Не может нормально говорить. Только орёт, как резанная. Думает, что так мы лучше математику будем знать, – съязвил Андрей.

– А классная выговаривает предкам, как они плохо нас воспитали, – засмеялась Берта. – Я не понимаю, учителей. Они почему-то считают, что, ругая прилюдно наших родителей, делают кому-то этим лучше?

– Все эти собрания существуют для того, чтобы вытянуть у предков побольше денег на школьные нужды и выпустить свой пар недовольства нами и нашим поведением. Тупость какая-то, – Андрей пнул ногой грязную тряпку, валявшуюся на крыше, и уставился в даль.