Детский дом и его обитатели

Только что это со мной творится? Я теряю контроль над своим телом… А как хорошо искупаться бы сейчас… Но руки-ноги меня не слушаются…

Опять вопит Огурец – «рассол» давят. Или мне это уже кажется?

Вопит где-то наверху…

Делаю усилие над собой, но тщетно – хочу встать и не могу. На часах уже скоро три. Полный скандал.

А ведь хотела вздремнуть на полчасика, думала – вот посплю немного и сразу бодренькой стану, весёлой, и засияю как новенькая пятицентовая монетка, так обычно острит Огурец…

Интересно, ему уже все патлы повыдергали, или хоть что-то ещё осталось?

Дети…

Ау!

Всё будет хорошо, всё будет хорошо…

Но поспать бы… Минуту хотя бы, две…

Ещё одну таблетку… и.

Приглушённо звенит ехидный будильник, но мне уже не до него…

Голубятня раскалена до предела – здесь сейчас как в печке. Ни ветерочка, ни сквознячка! Жёсткие солнечные лучи словно пробивюет щели в дощатой стене. Между стропилами и коньком на обширной блестящей паутиновой вуали застыл жирный кошмарный крестовик. Это зачем?

Господи, где веник?

…В детстве, бывая летом в деревне, я часто забегала в секретный дедушкин сарай, где валялось много интересных и прекрасных, но, по случайности или нарочно, выброшенных из жизни вещей. На полу среди вкусно пахнущих свежих стружек, щепок и кусочков жести можно было ненароком найти какое-нибудь сокровище – медную проволоку, старые часы-ходики с кукушкой или даже точёную на станке деревянную куклу-матрёшку, почему-то забракованную строгой дедушкиной рукой.

Или, к примеру, дрожа от восторга при виде чудесной находки, откопать старинный нож: с большой рукоятью из чёрной кости и таинственными зазубринами на лезвии…

Конечно же, он часто бывал в деле и принадлежал диким разбойникам из таинственной орды!

(Бабушка, когда ругала внуков за шум, говорила сердито:

«Ишь, орда разгалделась!»

Или: «Что носитесь, как орда?»

Из тонких длинных стружек можно было что-либо сплести, и никогда не знаешь заранее, что именно получится – корзиночка, чучелка или птичье гнездо.

На стенке сарая, на большом ржавом гвозде висела старая подкова – на счастье.

Туда, в тот волшебный сарай, солнечный свет попадал тоже через узкие длинные щели…

Но только там не было так ужасно, изнурительно жарко…

Вокруг установилась затхлая, мертвенная тишина. Но вот она прервана живым напористым звуком:

– Ольга Николавна!.. Ждут же вас!.. Вы что?…Ой… Аааааа!

Голос Киры доносится откуда-то из Турции… А может, даже из Ливана…

Сейчас, сейчас, дорогая, я встану и приду к вам, под тент, выждите…

Ждите ответа… Только вот встану и приду…

Но мой онемевший язык не хочет больше мне повиноваться, и глаза уже ничего не видят, веки – свинец…