Детский остров

– Согласен, – громко, как на параде, ответил жених. Он взял Ко за пальцы и потянул к себе. Засверкали вспышки фотоаппаратов.

«Снимайте, снимайте, – думала Ко, – чем больше будет снимков на память, тем легче мне будет доказать, что я не Вероника дю Куврие. Так что мой брак недействителен. Хотя до какой-то степени я выскочила замуж раньше всех остальных девчат в нашем классе. Правда, чем это пахнет на самом деле, я пробовать не намерена… Но многие бы лопнули от зависти. Еще бы – сбежала с проклятого острова Кууси, от госпожи Аалтонен и ее учителей, летала на настоящем роскошном космическом корабле, знакома с настоящим тираном, а мой первый муж – один из самых красивых парней, которых мне приходилось видеть не только на острове, но и в иллюстрированных журналах».

– Говори же! – крикнул князь Вольфганг.

– Что? – удивилась Ко.

– Я же спросил: согласна ли ты связать свою оставшуюся жизнь с Артуром дю Гросси?

– Вы кого спрашиваете? – как можно глупее задала вопрос Ко.

– Я спрашиваю тебя, идиотка, тебя. Веронику дю Куврие.

– Я, Вероника дю Куврие, – сказала Ко как можно яснее и громче, – согласна отдать руку и сердце Артему Тер-Акопяну. Только я несовершеннолетняя. И потому не уверена, является ли наша процедура законной.

Ко отлично понимала, что эти слова на бандитов не подействуют. Но подразнить их хотелось.

– Сладкая моя, – воскликнул князь Вольфганг. – Как тебе повезло! Мои законники подготовили желанный для тебя документ.

Он протянул руку в сторону, и обер-камергер вложил в толстые пальцы властителя свиток желтой бумаги. Князь развернул его и, не скрывая улыбки, прочел:

«Удостоверение

Сим удостоверяется, что на настоящий момент девица Вероника дю Куврие, рожденная на Марсе тринадцатого октября две тысячи сто семидесятого года, то есть семнадцать лет и три месяца назад, отныне считается совершеннолетней, имеет полное право спать с любимым мужчиной, зачинать детей и делать аборты и выкидыши, если ей это вздумается.

Подписано: Князь Вольфганг дю Вольф, властитель Сребуса.

Медицински удостоверено: Доктор Ванесса дю Инсектида».

Князь обернулся:

– А где наш любимый доктор?

– Я здесь, – слабым голосом откликнулась с потолка докторша.

– Ты подтверждаешь, мое насекомое, законность документа?

– Я подтверждаю, – сказала докторша и поползла по потолку к выходу.

– Тогда, Вероника, и делай сегодня ночью с моим племянником что тебе вздумается. Только не замучай его до смерти, он нам еще пригодится.

Тут князь расхохотался, и ему в тон захохотали все присутствующие в зале. Придворные хохотали громко и весело, стараясь, чтобы князь заметил, как они радуются шутке, а фотомодели и сладкие девицы лишь криво усмехались, так как смертельно боялись, что не сегодня завтра у князя появится сладкая любовница – Вероника дю Куврие.

Ко забрала свидетельство о совершеннолетии и вежливо поклонилась князю.

– А теперь – за пир, за сладкий и веселый пир, господа! – закричал Вольфганг дю Вольф. – Иначе я лопну от жалости к себе или усохну от голода.

Широко раскрылись двери, и слуги вкатили в них длинные столы на колесиках. Столы были уставлены блюдами, сотейниками, кастрюлями и тарелками – начался пир в честь бракосочетания Вероники дю Куврие неизвестно с кем. Ведь если Артем – это не Артем, то не исключено, что имя Артур дю Гросси тоже липовое.

* * *

В разгар свадебного пира князь Вольфганг, который в одиночку сожрал торт размером с автомобильное колесо, наклонился к уху Ко, которая сидела справа от него, и прошептал, выплевывая куски нежного крема ей на левое плечо:

– Смотри, что я сейчас сделаю. Только молчи.

Не переставая пожирать торт, розовый князь вытащил из верхнего кармашка махонький пузырек и, когда сидевший по левую руку от него Артур дю Гросси отвернулся, привлеченный соблазняющей улыбкой фотомодели, он насыпал из пузырька в наполненный вином бокал молодого супруга несколько крупинок.

– Теперь, – сказал он, – твой благоверный заснет праведным сном сразу после того, как ляжет в постель. Так что можешь спать спокойно и не визжать, не нарушать мир на нашем кораблике.

– Спасибо, – сказала Ко, нащупывая в сумочке таблетки, которые ей дала женщина-муха.

Артур дю Гросси поднял бокал, глядя в фиалковые глаза фотомодели, и та закричала ему через стол:

– До дна, мой крошка!

Жених с удовольствием опустошил бокал, и слуги туг же наполнили его снова.