Детский сеанс. Долгая счастливая история белорусского игрового кино для детей

Первые киношные пионеры были сиротами и беспризорниками, поэтому никто не мешал им совершать недетские поступки: Петюнька вот ездил на похороны Ленина, дети с острова юных пионеров организовали детскую коммуну и жили там по своим правилам без докучливого взрослого надзора, хоть и не очень-то увлекательно для зрителей. Героиня фильма «Марийка» поехала в город из голодающей деревни и попала в воровскую шайку, с дружеской помощью сбежала и пришла в пионерский отряд. Гришка из фильма «Дитя Госцирка», не принятый в пионеры, обиделся на отряд, ушел из дома и поступил служить в цирк, совершил маленький подвиг и был принят в пионеры, а голливудский мальчик-звезда Джеки Куган35, которого отряд фанатично в пионеры принял, был исключен. Его сверстники-беспризорники из фильма «Митька, Петька и Чемберлен», которым тоже сначала отказали в пионерстве, взрослыми поступками добились чести быть пионерами, и даже пес их, названный именем главного советского врага Чемберлена, получил правильную кличку Верный.

Все эти пионеры-сироты, улучшающие мир, еще эксцентричны, они повторяют за Джеки Куганом и хотят быть потешными для зрителей, кривляются и валяют дурака – они совсем еще дети, которые почему-то живут во взрослом мире и проявляют взрослую волю. В этом мире все дороги еще ведут в пионерский отряд, а не домой, и дети не мечтают вырасти, потому что уже обладают взрослой свободой. Каждый из них доказал, что он особенный.

Другие пионеры, которые пришли им на смену в конце 1920-х годов, уже не были сиротами. Центром их мира стали дом и семья. И настало время бунта против взрослых. В 1928 году на московской кинофабрике Совкино, позднее ставшей «Мосфильмом», Борис Светозаров поставил детский фильм «Танька-трактирщица» в соавторстве с Константином Минаевым. В творчестве Светозарова, который начал работать в кино еще у Ханжонкова, «Танька-трактирщица» была единственным детским фильмом, потом Светозаров порвал с игровыми постановками и в истории остался зачинателем советского научно-популярного кино.

«Танька-трактирщица», насколько можно судить, не добилась большого зрительского внимания, но высоко ценилась у чиновников как образец популярного и даже дискуссионного агитфильма. Модель мира и детства в нем была проста, потому что монтажно-типажное 5 немое кино 1920-х годов не умело еще воплощать сложные картины мира и потому что фильм адресовался детям лет пяти-семи. Но это был первый сюжет о детском бунте, и следует выяснить его причины.

Танька-трактирщица, например, не ходит в школу и почти не общается с деревенскими детьми, потому что все ее время уходит на помощь отцу в трактире, где в чайниках подают водку. Действие происходит во время НЭПа. Деревенский мир, как принято в советских агитфильмах, делится на персонажей положительных, прогрессивных, принявших новый порядок, и отрицательных – ретроградов-собственников. Эти наделяются всеми чертами сентиментальных злодеев: озлобленностью, жаждой мести и какой-то одержимостью (одержимость вообще главное свойство киногероев двадцатых, не только советских и не только отрицательных). Не следует приписывать этому миру того, чего в нем нет: предпринимательство, богатство и нежелание быть приветливым к новым порядкам в фильме все-таки не порицаются, хоть экивоками эти образы связываются с пьянством и злодейством. Но открыто отец Таньки обвиняется только в очевидно предосудительных действиях: он торгует водкой, несмотря на запрет, замышляет преступление в сговоре с бандитами, а главное, он чудовищно жесток с дочерью. Кинематограф 1920-х годов еще мог позволить себе образы абсолютных мерзавцев. Пока Танька-трактирщица день-деньской работает в трактире, другие дети, сельские пионеры, занимаются обычным делом детства – играют. Не строят лучшей жизни, не делают добрых дел, не разоблачают врагов, не совершают подвигов: пионерам из этого фильма еще повезло быть обычными детьми, они делают запруду и играют в кораблики, представляя себя капитанами больших кораблей. На Танькином примере легко увидеть, как буквально за пару лет изменилось культурное представление о детской эмансипации: раньше исключительный ребенок совершал невероятные, непосильные для ребенка поступки, но не выступал в социальной роли взрослого, теперь же исключительность легко связывается с детским трудом и называется недопустимой. Неудивительно, что Танька мечтает быть с пионерами, но они не принимают ее, потому что – вот тут фильм выполняет фарисейское идеологическое поручение – она не того происхождения, какого нужно: у нее папа трактирщик.