Детское время (СИ)

Еще в двести девяносто восьмом произошла «эпическая победа» эфиопской армии на Аравийском полуострове. Эту армию вот уже много лет готовил Тотила, тот самый Витихадов сын, который в свое время Готланд приассоциировал. Амбиции у парня были королевские, а на острове с населением около двадцати тысяч человек особенно не покоролевствуешь — так что он через три года уговорил Колю принять его (вместе со всем его отрядом) в армию. Исходя из численности этого отряда сначала он занял должность командира роты, но уже через четыре года — четыре года яростного изучения всего, что мог ему Коля дать — возглавил «отдельный готский батальон», занимавшийся охраной южных границ на Урале. Где прилично и практических знаний набрался, и реального опыта — так что предложение Алемайеху передать этот опыт эфиопам он с удовольствием принял. Потому что должность «первого помощника Императора по вооруженным силам» выглядела попрестижнее.

Но у Тотилы не только амбиции были, но и мозги — так что он, «сориентировавшись на местности», эфиопскую армию выстроил сильно отличающейся от любых армий европейских. В частности, собрал отдельное подразделение, названное — все же в подражание Европе — легионом, набрав в качестве солдат эфиопских «южан» — парней баскетбольного роста и выносливых настолько, что они легко могли бегом загнать конный отряд. Для этого отряда еще Володя, после долгих препирательств с Тотилой, даже специальное оружие сделал. Так как огнестрел никому, кроме собственной гвардии не светил в принципе, Вова тогда для эфиопов сделал луки. Блочные и стеклопластиковые, так что лучник из него мог легко завалить супостата метров с двухсот, а то и дальше. И вот этот-то легион Тотила направил в будущий Йемен защищать подданных Эфиопской империи от тамошних кочевников.

А они и защитили. После нападения на приграничный городок «сборной кочевников» эфиопская армия всех, кто остался из этих банд живыми, загнала в пустыню, а туземное население поставило под жесточайший контроль. Впрочем, туземцы особо и не возражали: с провиантом стало заметно лучше, медицина какая-то появилась. А еще появилось много очень интересных товаров, причем по очень привлекательным для них ценам. Так что даже жестко внедряемые «захватчиками» школы неприятия не вызвали, тем более в школах детей вообще бесплатно кормили. Али, правда, переживал из-за явного нежелания жителей Аравии усердно трудиться, но Екатерина Алексеевна (после долгого обсуждения вопроса с Лерой) сказала ему, что стоит подождать немного — и через пару поколений и аравийцы станут вполне себе похожими на «нормальных людей»…

Специфика Спецкомитета проявлялась в том, что принимаемые членами Комитета решения реализовывались очень быстро. То есть, как постоянно говорил об этом Никита, «быстро, но без суеты и спешки». Очевидно, имея в виду именно продуманность даже не самих решений, а как раз способов их претворения в жизнь. Страдала от такого подхода только Катя-первая, причем «лично страдала» — просто потому, что ей приходилось как-то мысленно отделять спецкомитетовские работы от общегосударственных. В том смысле, что общегосударственные реализовывались в соответствии с заранее составленными планами, в которых все потребные ресурсы уже были детально расписаны, а спецкомитетовские внезапно требовали ресурсов, никаким образом под эти цели не запланированные и было часто непонятно, откуда их вообще можно взять. Потому что реально на Спецкомитет работал (по всем планам работал) только Экспериментальный завод имени Владимира Голубева и Никитин «Точмех». А все остальные фабрики и заводы, шахты и карьеры, плантации и другие плантации — все они давно уже работали именно «по плану», даже если план этот появился одновременно с заводом, внезапно выстроенным Спецкомитетом. И Кате приходилось нужные ресурсы «извлекать» из сверхплановой продукции, что было очень и очень непросто.

Конечно, на программы Спецкомитета опять же планово выделялись определенные финансовые средства, однако древняя мудрость из будущего гласила, что «деньги есть нельзя». Тем не менее, если считать, что деньги — это всего лишь мера человеческого труда, выделенный именно труд можно каким-то образом использовать по даже «неплановому» назначению. Ведь это выделение-то уже было запланировано, оставалось лишь найти способ перевода «абстрактного» труда в реальный ресурс. Катя для такого перевода привлекла, как она говорила, «лучшие силы Госплана» в лице Оскара, который «древней мудростью» зомбирован не был. У него были свои недостатки, но вот по части «концентрации рассеянных ресурсов» к нему ни у кого претензий не было.