Детство 2 (СИ)

— И все биндюжники вставали
Когда в пивную он входил.

Синеет море за бульваром

Каштан над городом цветет
И Константин берет гитару
И тихим голосом поет:

"Я вам не скажу за всю Одессу,

Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Обожают Косту-моряка."

Рыбачка Соня как-то в мае,

Направив к берегу баркас,
Ему сказала: "Все Вас знают,
А я так вижу в первый раз."

В ответ открыл он "Сальв'e" пачку,

Сказав с небрежным холодком
"Вы интересная чудачка,
Но дело, видите ли, в том,

Я вам не скажу за всю Одессу,

Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Уважают Косту-моряка."

Фонтан акацией покрылся,

Бульвар французский был в цвету.
"Наш Коста кажется влюбился," —
Кричали грузчики в порту.

Об этой новости неделю

Везде шумели рыбаки.
На свадьбу грузчики надели
Со страшным скрипом башмаки.

Я вам не скажу за всю Одессу,

Вся Одесса очень велика.
День и ночь гуляла вся Пересыпь
На веселой свадьбе моряка![27]

Перепев её несколько раз, и два раза общим хором, играл и пел потом и другие песни. Не я один, тут чуть не целый оркестр! Мно-ого музыкальново народу здесь. Гармони, гитары, балалайки, мандолины и скрипочки, флейты и прочее. Не все прям совсем хорошо, но зато от большой души.

Пели, пили, танцевали греческие, русские танцы и еврейское всякое вперемешку. Ну мы с Санькой в грязь лицом и не ударили, значица!

Санька потом со всеми почти што девчонками перетанцевал, а я пару раз станцевал тоже, а потом гляжу — Фира расстроенная сидит. Не так, как мышь на крупу дуется, другим на поглядеть, а по-настоящему. Улыбается вроде, а такое горе внутри! Ну и я всё. Только с ней.

Наверное, вообще.

Двадцатая глава

Массивная дверь конторы мягко захлопнулась за мной.

— Суки! Твари неебические, конём их маму через папу!

Похлопав себя по карманам, достал сигареты и зачиркал зажигалкой. Как назло, отлетел кремешок, и зажигалка полетела в стену, негромко бахнув остатками газа.

Покатав фильтр во рту, нашарил глазами возящегося с какими железяками рабочего в углу двора.

— Найдётся? — Показываю сигарету. Не нашлось. Кинул её назад в пачку, да и пошёл восвояси, подняв воротник от холодного порывистого ветра.

— Сходил за справедливостью? — Поинтересовался Валерка в бытовке, зевая во всю запломбированную пасть.

— Сходил! Димасик ебаный, чтоб ему на голову насрали! Не внёс, блять! Больше восьмидесяти часов вылетело через жопу, и что-то мне подсказывает, что хуй вернут.

— Хуй, — Согласился Валерон, — потому я жопу хуй подыму лишний раз, я их переработки вертел вместе с перерабатывальщиками.

— Ну, блять… по уму если, так им же самим такая политика боком выходит! Раз-другой-третий наебут, так или уходят нормальные работяги, или вот как ты — лишний раз хуй пошевелишься, а если и пошевелишься, то ни разу не для работы. И коллектива никакого, одни хуй пойми кто!

— Тащи со стройки каждый гвоздь, — С удовольствием продекламировал тот, потянувшись лёжа, — ты здесь хозяин, а не гость!

— Насчтёт по уму ты прав, но со своей колокольни, — Валерка по случаю выходного нетрезв сильнее обычного, да ещё, похоже, раскумарился, на умняк потянуло, — а у них своя! Не здесь, но слышал, как прораб мастера молодого учил. Как там… нет, дословно не помню, но что-то там по поводу коллектива. Нельзя коллективы, короче. Договариваться тогда придётся — хоть по быту, хоть по зарплате. Са-авсем другие деньги пойдут!

— Один хер окупится!

— Хер там! То есть окупится конечно, но тогда, с коллективами, нахуй пойдёт тот же Димасик с его купленным дипломом и мякушкой в голове заместо мозгов. Прораб пиздить влёгкую не сможет — ни с работяг, ни со стройки. Ну и повыше — откаты хуй там. Сечёшь?

— Секу. Бляди… третья работа меньше чем за год, и что-то мне подсказывает, что и здесь хуй задержусь!

— Такая себе вилка, — Валера повернулся набок и подпёр голову кулаком, — ищешь где лучше, а приходишь когда в контору, там на трудовую смотрят. Бегунков не любят, проблемные! И похуй им, пьёш ты или вот так — за свои кровные. Покорные нужны.

— А вот хуй им! — Вскинулся я, скидывая обувь и с ногами залезая на нары. Через несколько минут разговор утих сам собой, и я уткнулся в телефон, бездумно листая ВКонтакте.