Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

– Ничего. Так и работает у нас в институте. Когда я вернулся, он лебезил, пытался наладить со мной отношения. Но я его просто не замечаю.

– Почему же его не арестовали? Ведь ты из-за него попал в лагерь!

– То, что он делал, допускалось системой, даже поощрялось. Вот сейчас это не поощряется, и аресты по доносам прекратились. Важнее изменить систему, чем начинать массовые аресты всех стрелочников, которые были в чем-то виноваты. И я тебя уверяю, некоторые так увлекутся этим, что опять за решеткой или в лагере могут оказаться невиновные.

– Ты их теперь ненавидишь?

– Кого?

– Ну, Сталина, правительство.

– Понимаешь, идеального общества не бывает, потому что люди несовершенны. В истории любой страны есть черные страницы, история никогда не пишется только белой краской. И есть объективные законы, по которым общество функционирует. Надо об этом помнить всегда, тогда многих разочарований и ошибок можно избежать. Тогда будешь понимать, а не ненавидеть. Когда-нибудь мы больше узнаем и лучше поймем, почему происходили массовые аресты, ведь то, о чем говорит Хрущев, только первая попытка объяснить, и, скорей всего, там есть ошибки и искажения. Я думаю, в тридцатые годы Сталиным руководило понимание того, что война неизбежна, и, чтобы выстоять, в стране необходимо было укрепить власть, спешными темпами поднять промышленность и сельское хозяйство. Ну а после объявления нам в 46-м году холодной войны важно было не дать ей перейти в горячую, а для этого исключить возможность политического переворота, быстро восстановить экономику и создать паритет в вооружениях с теми, кто объявил эту войну. С именем Сталина было связано чудо возрождения страны из руин после Первой мировой войны, двух революций, Гражданской войны и интервенции, а потом поистине великой, небывалой победы над фашистской Германией – ведь большинство европейских стран тогда поддерживало Гитлера! Поэтому Сталин пользовался огромным авторитетом. Одно то, что он отказался обменять своего сына, попавшего в плен, на немецкого фельдмаршала – сказал, что солдата на фельдмаршала не меняет, – вызвало огромное доверие к нему в народе, ведь у многих тогда близкие были в плену. Вокруг Сталина был создан ореол величия, поклонения, так что образ вождя был для многих окутан тайной. Достоевский писал, что чудо, тайна, авторитет – вот то, что способно сделать людей счастливыми. Вот, говорят, свобода. А Достоевский писал, что людям нужна не свобода, а хлеб. Если перемены несут нестабильность, голод, они скажут: «Поработите нас, но накормите нас». Если всё и вся разоблачить, со всего сорвать покровы, то есть создать революцию в головах у людей, они счастливее не станут, и при этом возникнет перекос в другую сторону. Революционные перемены в обществе всегда бывают оплачены ценой крови, голода и потерь. И я думаю, ты права, нужно делать все возможное, чтобы этого избежать. Прежде чем крушить старое, нужно создать зародыш нового, начать с возможного. Нужно уметь заставить общество работать над созданием этого нового. И лучше, чем кнут, палка или деньги человека заставит работать достойная цель, высокая идея.

– Но все равно это ужасно, когда знаешь, что тебя ни за что посадили!