Детство Понтия Пилата. Трудный вторник

(2) Реально же рассчитывать Вар мог лишь на три нижнерейнских легиона: Семнадцатый, Восемнадцатый и Девятнадцатый. При этом полностью укомплектованным, обученным и составленным из опытных солдат и центурионов был лишь Семнадцатый Друзов Великолепный, а два оставшихся – Восемнадцатый и Девятнадцатый – были совсем недавно набраны вместо двух отправленных в Паннонию легионов. И хотя, по личному распоряжению Августа, в эти легионы направили с два десятка опытных центурионов, когорту ветеранов и две или три манипулы храбрых и умелых вексиллариев, ясное дело, что подавляющее большинство солдат лишь носило почетное звание римских легионеров, потому как не только не имело никакого опыта боевых действий, но даже обучить их как следует не успели и не могли успеть. Ибо недаром гласит армейская поговорка: «семь потов и семь розог до первой крови». То есть, прежде чем начинать сражение, надо семь розог обломать о спины новобранцев и семь потов выжать из них маршами и построениями – тогда только станут они настоящими солдатами. А в нашем случае – ну, три розги, наверное, обломали об этих детей, но никак не более. Да и кому было обламывать, когда из ста двадцати центурионов лишь двадцать были опытными и знающими?! Их едва хватило, чтобы распределить их по одному на когорту.

V. О вспомогательных галльских и германских войсках историки вообще не упоминают. Так что придется заполнить этот пробел.

Ближе всего к самому Вару расположились батавы. Если тебе ничего не известно об этом германском, а ныне, пожалуй, уже галло-германском племени, то, изволь, поведаю.

Германские батавы были присоединены к империи Друзом. Живут они в дельте Рейна, точнее, на левом его берегу и на островах, образованных его рукавами. Батавы – послушные и полезные подданные и потому занимают в римском имперском союзе, и тем более в римской военной организации, особое положение. Они совершенно освобождены от податей, но зато должны поставлять большее количество рекрутов, чем какой-нибудь другой округ: тысячу всадников, девять тысяч пехотинцев, а кроме того – телохранителей для принцепса. И раньше, и по сей день батавы считаются лучшими в армии наездниками и образцовыми по своей верности солдатами, за что получают высокое жалованье, а их знать пользуется в империи различными привилегиями.

Из этих батавов Вар набрал себе телохранителей – сотню пеших и четыре сотни конных.

(2) Три сотни конных канненефатов были приданы Восемнадцатому легиону, которым руководил Публий Кальвизий, зять Квинтилия Вара. Канненефаты тоже обитают в устьях Рейна, напротив батавов. Они были покорены Тиберием и в римской армии стоят чуть ниже батавов, но выше других галльских и германских племен.

(3) Две кавалерийские алы, то есть приблизительно шестьсот человек, составили конницу Семнадцатого Друзова Великолепного легиона, которым командовал сын Публия Вара, Секст Квинтилий. Алы эти целиком состояли из галльских треверов.

(4) Конные убии охраняли обозы трех легионов, так что на каждый легионный обоз приходилось по турме.

(5) Фризы – лучшие среди вспомогательных лучники и пращники, преданные и верные Риму со времен Друза, – фризы, как ты догадываешься, сопровождали самый привилегированный Семнадцатый легион.

(6) Намного менее надежные узипеты, жившие на правом берегу Рейна в районе Старого лагеря, в качестве легковооруженных пехотинцев были приданы Восемнадцатому легиону.

(7) И вовсе ненадежные тубанты – северные соседи узипетов – достались Девятнадцатому легиону, которым, как я уже говорил, командовал Тогоний Галл – муж Варовой тогдашней любовницы.

(8) Помимо этих вспомогательных войск в подчинении у Вара находилась херускская конница – три тысячи отборных германских всадников, перемешенных с легковооруженными пехотинцами.

Отряд этот предводил, понятное дело, Арминий.

VI. О херуске Арминии так много всего написано у наших историков, что мне их пустопорожние и часто противоречивые разглагольствования придется выжать, как губку, систематизировать и доложить тебе следующее:

Арминий был сыном владетельного херускского князя Зигмера. За пять лет до описываемых мной событий, в год смерти Гая Цезаря и четвертой чистки сената – или, как ты любишь, в семьсот пятьдесят седьмом году от основания Города, – Тиберий перешел Рейн и подчинил Риму несколько германских племен, в том числе херусков – родное племя Арминия. Отец его, Зигмер, стал «другом римлян», то есть обязался платить налоги, поставлять войска и выполнять приказы. А два сына его, Флав и Арминий, были отданы римлянам в заложники, вернее, в «свидетели дружбы».

На следующий год, когда Тиберий двинулся на Альбис-Эльбу, Флав и Арминий служили у него во вспомогательных отрядах. Оба так усердствовали и отличились в походе и в сражениях, что в следующем, пятьдесят девятом, году – и в третьем походе Тиберия, теперь уже против маркоманского князя и царя Маробода – Флав и Арминий уже не были заложниками, а командовали двумя крупными конными отрядами, тогда как в предыдущем году всей херускской конницей командовал отец их, Зигмер.