Детство Скарлетт

Сейчас на Эллин было довольно простое платье в яркую полоску и к тому же ее волосы были уложены наспех. Если бы она только знала, что миссис Макинтош приедет именно сегодня, она бы сделала себе подобающую прическу, надела бы свою самую дорогую шляпку.

И Эллин с укором посмотрела на Мамушку, ведь это та сегодня с утра посоветовала надеть ей это довольно простое платье. И занимаясь младшими дочерьми Эллин, Мамушка не удосужилась ей сделать подобающую прическу.

Но тут Эллин вспомнила о существовании Скарлетт. Та сжала ей пальцы своей маленькой ладонью. Порывисто повернув голову, Эллин О’Хара поцеловала детскую бархатистую розовую щечку. Кожа была гладкая, нежная и прохладная, как лепесток.

Мысль о Скарлетт заставила ее вспомнить о Джеральде. Она представила, как он приедет домой с дальних плантаций уставшим, поцелует Скарлетт в щеку, точно так же, как поцеловала и она.

Миссис Макинтош любовалась тем, как женщина нежно целует свою дочь. Ей было необыкновенно приятно смотреть на них.

«Какие они очаровательные, — подумала она, — какие нежные и прелестные».

Она хоть и не любила детей, все же гордилась тем, что она — крестная мать Скарлетт. Ведь та была такой миленькой.

Единственное, от чего не могла отделаться миссис Макинтош, так это от неприязни к Джеральду О’Хара. И она радовалась, что того сейчас нет в доме. Ведь она, которая часами могла вести непринужденный светский разговор, терялась в присутствии этого неотесанного ирландца.

Джеральд одним своим неосторожным замечанием мог вогнать в краску любую женщину. И миссис Макинтош немного жалела Эллин за то, что та стала супругой Джеральда. Она понимала, что этот рискованный скоропалительный брак с Джеральдом О’Хара был вызван не любовью, а скорее всего другими, покрытыми для нее тайной причинами.

Прошло уже около пяти лет как Эллин и Джеральд женаты. Но даже, не смотря на это, миссис Макинтош не могла отделаться от чувства, что Эллин не повезло с мужем. Однако, все же она не забывала о своей роли крестницы и время от времени появлялась в Таре. Она была типичной крестной и часто любила повторять: «Нет больше удовольствия в мире, чем делать людям добро».

— Милая девочка, — сказала миссис Макинтош, наклоняясь и обнимая Скарлетт.

Она сразу же почувствовала себя глубоко растроганной. Прекрасное ощущение — обнимать ребенка, хоть и чужого. Нечто подобное миссис Макинтош испытывала в церкви, когда священник читал нагорную проповедь или притчу о неверной жене.

— Милая девочка, — голос миссис Макинтош, обычно такой звучный, слегка задрожал, и она еще крепче прижала к себе Скарлетт.

Но та недовольно уперлась кулачками в плечи крестной и высвободилась из ее объятий.

Когда миссис Макинтош и Эллин О’Хара уже сидели в гостиной, разговаривая о нарядах и видах на урожай, Скарлетт, наконец, занялась куклой. Она ее держала в руках и недовольно кривила рот.

— Ты только посмотри, Скарлетт, какая замечательная кукла, — сказала миссис Макинтош, заметив, что девочка не очень довольна подарком.

— Такая красивая! — принялась уговаривать старшую дочь Эллин.

На взволнованных лицах женщин было написано смущение. Кто же мог предвидеть, что Скарлетт не понравится кукла.

— Я хотела лошадку, — сказала девочка, абсолютно не смущаясь тем, что своим замечанием вгоняет в краску миссис Макинтош и мать.

А ведь миссис Макинтош собственноручно выбирала эту куклу во время своей последней поездки в Савану. Кукла была совсем особенная и сделана с большим вкусом. Черные волосы, а вместо глаз — кружочки белой кожи и черные ботиночные пуговицы.

— Посмотри, какая милая кукла, — пыталась уговорить Скарлетт Эллин.

Она взяла куклу на руки и принялась убаюкивать, как будто та была живой.

— Если ты, Скарлетт, не перестанешь капризничать и дуться, я отдам эту прекрасную куклу Сьюлен.

Скарлетт, заслышав угрозу, тут же взяла куклу к себе на руки. Но выражение ее лица ничуть не изменилось, она все так же продолжала кривить губы.

А миссис Макинтош решила продемонстрировать еще одно достоинство своего дорогого подарка.

— А если дернуть за этот шнурок, — сказала она, — то кукла заплачет.

Она приподняла складку кукольного платья и дернула за тонкий шелковый шнурок. Кукла протяжно всхлипнула.

Скарлетт не выпускала куклу из рук, но смотрела на свою крестную исподлобья.

— А я хотела лошадку, — настойчиво повторила девочка, — с настоящей гривой и хвостом, так, чтобы можно было заплетать ленты.

— В следующий раз, дорогая, — уже теряя терпение, сказала миссис Макинтош, — а теперь обними и крепко поцелуй свою куклу. Бедная, смотри какая она грустная! Кукла тоже недовольна, что ты пренебрегаешь ею.

У Скарлетт задрожали губы, лицо исказилось от горя. Она расплакалась.

— Я хочу лошадку. Почему вы, миссис Макинтош, не привезли ее мне? Ведь я говорила маме, — и Скарлетт осуждающе дернула руку Эллин.

— Бедная девочка, — сказала миссис Макинтош, — в следующий раз я обязательно привезу ей лошадку.

— Нет, нет, — взмолилась Эллин, — поверьте, дорогая, она уже любит свою куклу. Не понимаю, что это ей взбрело в голову? — и она вновь принялась уговаривать Скарлетт.