Детство Скарлетт

— Отойди от двери! — приказал Сикейрос и плотник семенящими шажками заспешил к своим нарам, где сразу же накинул на плечи какие-то лохмотья, заменявшие ему одеяло.

Шорох постепенно приближался, и Альфаро Сикейрос увидел, как мелькнула у двери одна тень, потом вторая, потом третья.

Он хоть и ждал этого дня уже полтора года, все еще был не в силах поверить, что решающий момент уже наступил.

Альфаро Сикейрос молчал, боясь спугнуть это видение, боясь окликнуть своих людей за решетчатой дверью.

А один из бандитов тихо подошел к тяжелому замку и принялся ковыряться в нем.

Лязгнул металл. Раздался щелчок, и кованый ригель с визгом отошел в сторону. Дверь со скрипом отворилась и в камере появились Мануэль, Хуан и Мигель.

— Я уже слишком давно вас жду, — зло сказал Альфаро Сикейрос и на его небритом лице появилась презрительная улыбка.

— Мы не могли раньше, это не так просто, — спохватившись и испугавшись, принялся оправдываться Мануэль.

— Ну ладно, об этом поговорим потом.

Мануэль вытащил из кобуры револьвер и бросил Альфаро Сикейросу. Тот поймал оружие и тут же проверил барабан: все шесть патронов оказались на месте. Он держал револьвер перед своим лицом так, как священник держит распятие. А потом он поцеловал ствол револьвера и большим пальцем взвел курок.

— А что с ним? — Мануэль кивнул на сокамерника Сикейроса.

— Это мой друг, он очень хороший человек, — обронил Альфаро. — Подойди ко мне, — поманил он указательным пальцем старого плотника, и тот обрадованно вскочил со своих нар и заспешил к главарю бандитов.

— Вот, вот, Альфаро, ведь я не зря делал это, — и старый плотник с радостным выражением на лице подал Альфаро Сикейросу модель шкафа.

Тот ехидно улыбнулся, но подарок принял. А потом, осмотрев своего приятеля по камере с головы до ног прошептал:

— Прощай, амиго.

И не было в его голосе ни сожаления, ни ненависти, ни жалости. Он звучал спокойно и равнодушно, как у священника, привыкшего исполнять каждый день один и тот же обряд.

— Альфаро, так ты меня оставишь здесь? — заплетающимся языком произнес старый плотник.

— Прощай, амиго, — Альфаро Сикейрос прижал ствол револьвера к левой стороне груди старого плотника и его палец нажал на курок.

Раздался приглушенный выстрел, и старик-плотник с дымящимся отверстием в груди распластался на каменных плитах пола.

— Я вижу, ты в форме, — сказал Мануэль, обращаясь к Сикейросу.

— Да, когда у меня в руках вот эта штука, я чувствую себя вполне сносно, — ответил главарь бандитов и резко скомандовал, — вперед!

Хуан и Мигель двинулись впереди своего главаря, Мануэль следовал рядом.

— Что, сразу уходим? — спросил Мануэль у Альфаро Сикейроса.

— Нет, я должен отдать долги.

— Зачем? Это опасно, — сказал Мануэль.

— Теперь я ничего не боюсь, — и Альфаро Сикейрос вытащил из патронташа на груди Мануэля один патрон и втолкнул его в барабан своего револьвера.

Теперь его револьвер был полностью заряжен.

Конечно же, солдаты, охраняющие Лас-Пасос, услышали негромкий выстрел в камере Альфаро Сикейроса, они тут же подняли тревогу, схватили свои карабины и бросились по гулкому коридору.

Но они никак не могли ожидать, что в тюрьме столько много вооруженных бандитов. Ведь силы теперь почти были равны — шестеро на восемь.

И бандиты без особого труда перестреляли всю охрану, кроме одного сержанта, спрятавшегося под лестницу.

Альфаро Сикейрос мысленно пересчитал трупы, потом обернувшись к Мануэлю, крикнул:

— Где-то должен быть еще один, ищите!

И бандиты бросились врассыпную, осматривая все закоулки.

Бандиты не обращали внимания на просьбы заключенных открыть двери и выпустить их на волю, они выполняли приказ своего главаря.

И вскоре сержанта нашли. Трясущегося от страха сержанта подвели к Альфаро Сикейросу и тот, оскалив зубы, нагло расхохотался, глядя прямо ему в лицо. Теперь преимущество было на его стороне, ведь сержант стоял перед ним безоружный, а в руках Сикейроса был револьвер.

Он приставил револьвер ко лбу сержанта и тот рухнул на колени.

— Не убивайте меня, сеньор Сикейрос!

— А кто тебе сказал, гнида, что я собрался тебя убить? — Альфаро Сикейрос за волосы поднял сержанта и поставил его на ноги. — Я тебя не буду убивать, мне это ни к чему.

— Спасибо, спасибо, сеньор Сикейрос, — взмолился сержант.

— Мне твоя благодарность, мерзавец, ни к чему. Я хочу, чтобы ты рассказал всем о том, что произошло в Лас-Пасосе, я хочу, чтобы все знали по ту и по эту сторону границы, что Альфаро Сикейрос вновь на свободе.

— Я все сделаю как прикажете! — клялся сержант, складывая перед грудью руки и шепча слова молитвы.

— Смотри, не забудь, а не то я достану тебя из-под земли и продырявлю твою башку. Ты веришь мне, сержант?

— Да, да, сеньор Сикейрос, я верю вам, верю.

Альфаро Сикейрос рукояткой своего револьвера ударил сержанта по голове. Тот вскрикнул и, потеряв сознание, рухнул на землю.

— Может, лучше его пристрелить? — спросил Мануэль.

— Нет, я хочу, чтобы все знали, что Сикейрос вновь на свободе — все. Ты понял меня, Мануэль?

— Да, да, я с тобой согласен, Альфаро, ты вновь на свободе и все карты тебе в руки.