Детство Скарлетт

Он посмотрел на свои руки: пальцы нервно подрагивали. И тогда он поднял голову и резко бросил, обращаясь к Хуану.

— Закурить!

Тот недоуменно повертел головой.

— Ты что, оглох? — гаркнул Альфаро Сикейрос на самого молодого из своих подручных. — Ведь я знаю, у тебя есть.

Хуан оглянулся на Мануэля, тот согласно кивнул головой. И тогда Хуан вытащил из нагрудного кармана самодельную сигарету, набитую индейской коноплей.

Альфаро Сикейрос трясущейся рукой вставил сигарету себе в зубы и трясущейся рукой щелкнул пальцами.

Хуан тут же чиркнул спичкой о спинку стула и поднес трепещущий огонек.

Жадно прикрыв глаза, Альфаро Сикейрос затянулся и не спешил выпускать дым, чтобы он весь всосался в его легкие.

На скулах главаря бандитов выступили пунцовые пятна, а в глазах появился сумасшедший блеск. Он смотрел на кончик своей сигареты и по его лицу было видно, что он жалеет, что огонь, оставляя после себя серый след, так быстро подбирается к его губам.

Наконец, он почувствовал желанное облегчение и запрокинул голову, не выпуская окурок из плотно сжатых побелевших губ. Кадык дергался на небритой шее, как будто маленькая мышь бегала в грубом холщовом мешке, не находя себе выхода.

А кровь на серых каменных плитах пола медленно запекалась, из ярко-красной она превращалась в вишневую, а потом постепенно стала коричневой, а еще через несколько минут сделалась черной. Она поблескивала, как крышка рояля.

Но когда бандиты вновь принялись ходить по комнате, переступая через эту черную застывшую лужу, серая пыль тут же покрыла ее, уничтожив зеркальный блеск.

Мигель подошел к Мануэлю, который острием своего хищно изогнутого ножа чистил ногти.

— Да, Альфаро за полтора года, проведенных в тюрьме, не разучился стрелять.

— Еще бы, — негромко сказал Мануэль, глядя в глаза Мигелю, — наверное, он там только об этом и мечтал.

— А что ему оставалось там делать? Ведь в тюрьме не дают ни выпивки, ни покурить. Остается только мечтать.

Они говорили, не боясь своего главаря, потому что прекрасно понимали, что тот сейчас мыслями где-то очень далеко, что он сейчас погружен в свои наркотические грезы.

Хуан, осторожно ступая, подошел к Альфаро Сикейросу и загрубевшими кончиками пальцев, совершенно не боясь их обжечь, вытащил тлеющий уже у самых губ остаток сигареты.

Альфаро Сикейрос даже не пошевелился.

Глава 4

Чарльз Брандергас прекрасно понимал, что может предпринять вырвавшийся на свободу Альфаро Сикейрос.

Он просчитал все варианты и остановился на том, что скорее всего, Альфаро Сикейрос попытается взять кассу банка. А самый крупный банк был в Бергтауне. Этот банк считался не только самым крупным, но и самым надежным.

И вот утром, с иголочки одетый полковник Чарльз Брандергас переступил порог банка.

Бесшумно открылась хорошо смазанная тяжелая решетчатая дверь. Пожилой клерк, сверкнув стеклами пенсне, подозрительно посмотрел на Чарльза Брандергаса, но тут же на его лице появилась улыбка. Человек, стоящий перед ним, был не только богатым, но и безупречно одетым. На сюртуке полковника не было ни одной пылинки, а сапоги блестели, как будто бы они были только что из лавки. На галстуке сверкала золотая булавка с большим камнем.

— Доброе утро, сэр, — вежливо проговорил клерк.

— Доброе утро, — бросил Чарльз Брандергас, раскуривая свою неизменную янтарную трубку, расколотый мундштук которой был стянут дорогими серебряными кольцами.

Душистый аромат тут же заполнил помещение.

— Я могу вам, сэр, чем-то помочь? — жадно втягивая душистый дым, промолвил клерк.

— Да, мне нужен самый большой и самый надежный банк в этих краях.

— Значит, сэр, вы попали абсолютно точно по адресу. Наш банк считается самым лучшим и самым богатым в этих краях.

— Ну что ж, значит мне повезло, — спокойно, не дожидаясь приглашения, Чарльз Брандергас вошел в кабинет управляющего банка.

Полковник выглядел настолько солидно, что клерк даже не попытался задержать его.

Убранство кабинета управляющего банка соответствовало тому, о чем говорил клерк, расхваливая свой банк: тяжелая дубовая мебель, дубовые панели на стенах, картины в толстых золоченых рамах, канделябры, поблескивающие серебром, мраморный письменный прибор с большим золоченым орлом.

— Наш банк, сэр, всегда думает о безопасности вкладов, — говорил управляющий.

— Вот именно это мне и нужно, ведь я хочу вложить в ваш банк очень большую сумму.

От этих слов лицо управляющего буквально расплылось в улыбке, и он сразу же бросился к старинному дубовому шкафу, распахнул его дверцу и поставил на стол хрустальную бутылку виски и два таких же изящных стакана.

— Мы очень заботимся о нашей репутации, очень заботимся, сэр, и делаем все, чтобы деньги, вложенные в наш банк, находились в полной сохранности и безопасности. Наш банк за все годы своего существования еще ни разу не был ограблен, — явно гордясь этим произнес управляющий и, вытащив хрустальную пробку, наполнил стаканы.

— Понимаете, — задумчиво произнес Брандергас, затягиваясь ароматным дымом, — у меня очень большая сумма, и я опасаюсь нападения бандитов. Поэтому так тщательно у вас все расспрашиваю.