Детство в тюрьме

Это был переделанный столыпинский вагон. Сам же Столыпин приказал соорудить более удобные вагоны, мне потом в них тоже пришлось ездить несколько раз. Там сплошная решетка из крупных клеток отделяла конвой от зэков. А этапируемые находились в общем помещении, могли общаться между собой; стоял бачок с водой. Этап в таком вагоне был гораздо интересней и менее суров.

После того как нас водворили в купе, к нам подошел начальник конвоя, в руках он держал кипу пакетов. Это были наши личные дела. Началась перекличка - проверка "товара": фамилия, имя, отчество, статья, срок. На вопрос о статье, я ответил: "СОЭ". Он сказал:

- Запомни, не СОЭ, а 58-10, 11.

То же самое было с Юркой. Мы тщетно пытались заглянуть сверху, чтобы увидеть, что написано на пакете; удалось только прочитать на пакете Абани: Нижне-Черская МИТКа (Малолетняя исправительно-трудовая колония). Эта колония была нам известна: она находилась где-то на Дону и славилась своим строгим режимом.

Рано утром наш поезд прибыл на станцию Саратов. Вагон отцепили и загнали в тупик. Через некоторое время купе начали открывать по одному и зэков стали выгонять. "С вещами выходи по одному!" - кричал конвой. А затем, как по конвейеру, слышалось: "Один, два, три... десять..." Сначала цифру называл конвоир, стоявший у купе, затем конвоир - в тамбуре, затем конвоир - у наружной двери вагона. Когда я вышел из вагона, около него, по четыре в ряд, на корточках сидело человек двадцать. Я занял свое место в четверке. Когда из вагона были выведены все, начальник конвоя посчитал четверки, и первый раз в своей жизни я услышал так называемую "молитву", которую мне пришлось потом слушать долгие годы:

"Идти по четверо, не растягиваться, не разговаривать; шаг влево, шаг вправо - считается побегом. Конвой употребляет огнестрельное оружие без предупреждения".

- Понятно?

Следует нестройный ответ:

- Понятно.

- Встать! Вперед! - выкрикнул начальник конвоя, и колонна пошла.

У всех, кроме воришек, было с собой много вещей, идти было трудно, четверки сбивались, женщины начали требовать, чтобы вещи подвезли. В ответ раздался окрик начальника конвоя:

- Стой! Садись!

Все сели. Начальник конвоя начал объяснять довольно грубым тоном, что осталось идти метров двести, а там мы поедем на машинах. Все смолкли. Опять раздалась команда: "Встать!" И колонна тихо-тихо двинулась. Вокруг нас шло человек пятнадцать конвоиров с винтовками наперевес и два собаковода с собаками. Действительно, вскоре мы обогнули забор, за которым стояли три грузовика. Нас погрузили в машины человек по тридцать, конвой стоял по углам кузова. Машины тронулись. Ехали мы недолго, по каким-то большим улицам. Весь город был в зелени, люди ходили в летних платьях. Когда мы подъехали к тюрьме, которую не было видно из-за зелени, нам приказали выйти из машины и разобраться по четверкам. Около получаса мы сидели на корточках: запрещалось садиться даже на чемоданы. Затем вышел дежурный по тюрьме с кипой наших дел. Рядом стоял начальник конвоя. Дежурный начал вызывать по одному. Те же вопросы, те же ответы. Вызванный вставал и проходил через узкую дверь на территорию тюрьмы. Там, немного в стороне, стояли двадцать человек надзирателей, которые обыскивали вновь прибывших. Женщин увели куда-то в глубь тюрьмы. Нас же, прямо на улице, благо было тепло, раздевали и шмонали по всем правилам, т. е. заглядывая во все дырки и прощупывая каждый шов.

После обыска нас привели в баню, вымыли, прожарили.* Потом нас, малолеток, увели отдельно.

Территория Саратовской тюрьмы огромна. Довольно далеко друг от друга стоят три трехэтажных корпуса. Главный - первый корпус - длиннющее пятиэтажное здание. Нас подвели ко второму корпусу и сгруппировали у одной из дверей на первом этаже. Замок открыли, и мы гурьбой вошли в камеру.

Камера была битком набита, в ней было человек около ста. Все располагались на полу: ни коек, ни нар не было. Свободен был лишь небольшой "пятачок" около параши. Среди нас были "честные" воры,** которые знали, что они являются привилегированными лицами в тюрьме и им не положено размещаться вблизи параши. Кто-то из наших воришек начал продвигаться к окну. Раздался вопрос:

- Эй, оголец, откуда пришли?

- Из Астрахани.

- А Борьку Косого знаете?

- Ну, как же, я с ним воровал вместе.

- Ну, проходите, проходите.

Пока мы тянулись, у окна послышались покрикивания:

- Ну, давай, давай, мужики, потеснитесь. Видите, люди пришли.

- Ничего, ничего. Всем места хватит.

* Прожарка - сильное нагревание одежды с целью уничтожения насекомых.

** "Полноценные" уголовники, соблюдающие правила уголовной этики и не вступающие в какие-либо сделки с тюремной администрацией.