Дева дождя

Она открыла глаза. Помедлив, села, застенчиво обхватив себя руками. Зря, конечно. Пора вообще-то бросать это безнадёжное дело, в смысле стесняться. Ибо ни одну знакомую Марины не раздевали столь глубоко. Так что чего уж там…

На постели лежала очередная снятая матрёшка, укрытая зелёной простынёй до подбородка. Над изголовьем висело в воздухе изображение бьющегося сердца. Всё как обычно, мелькнула посторонняя мысль.

– К хорошему привыкают быстро, – в глазах Агиэля, сидевшего на кушетке в "позе лотоса", прыгали озорные искры.

– Простите, Мариночка, но от комплимента удержаться не могу, – док Натаныч с восхищением разглядывал голую пациентку. – В таком виде вы просто очаровательны, совершенно очаровательны! Ещё очаровательней, чем… эээ… – он указал на лежащую "матрёшку"

– Док видит тебя прозрачной, – смешинки в глазах ангела стали гуще, – Как инфузорию.

– Фу, фу! Ага, что за сравнения?! – искренне возмутился Наум Натаныч.

Марина разглядывала свою новую ипостась, благо на стене имелось большое зеркало. Да-а… Это заметно лучше, нежели первоначальный вариант. Будто с каждым снятым слоем уходит всё ненужное, наносное… Приближение к идеалу?

– Примерно так, – рыцарь, вздохнув, встал. Он снова выглядел как приговорённый к расстрелу, в белой рубахе и босиком. Вот интересно, отчего так?..

– Когда много предметов перетаскиваешь на себе, внимание рассеивается, – пояснил Йорген, привычно уловив невысказанную мысль. – Того гляди, штаны утратишь… Спасибо, Натаныч, пойдём мы.

– В добрый путь! – откликнулся доктор. – Привет очаровательной Жаклин!

Процессия путешественников по мирам Шаданакара двинулась в добрый путь по коридорам клиники для душевнобольных… ну то есть больных душ, конечно. Впереди шагал Агиэль в своём детском костюме-комбинезоне, за ним гражданка Кострова, в чём мать родила, и замыкал процессию герр Йорген. Марина шла, невольно сжимаясь и закусив губу: одно дело доктор, и совсем другое – посторонние пациенты… И вдруг поняла, что встречные скользят по процессии взглядами, как по пустому месту.

– Да не видят они нас, – ангел походя ткнул рукой в прохожего, и рука прошла навылет. – Привидения мы, если упрощать до предела.

Девушка только сглотнула. В общем, доктор же ей разъяснил достаточно популярно. Сейчас она, как менее плотное эфирное создание, неощутима для здешних более плотных… за исключением отдельно взятых личностей вроде дока Наума. Она, Марина, принудительное привидение, а её друзья, как было сказано, имеют возможность выбирать…

Лестница, по которой они спускались, выглядела вполне нормально, но отчего-то оказалась не совсем удобной – словно ступеньки были сглажены. Прямо не лестница, а волнистый пандус какой-то…

– Что делать… Пребывание в облике привидений имеет не только преимущества, но и некоторые неудобства, – вновь разъяснил ситуацию ангел.

Идти пришлось совсем недалеко. В укромном уголке санаторного парка красовалась скульптура – две изящные нимфы, переплетшиеся в танце, на беломраморном постаменте. Не останавливаясь, мальчик нырнул в гладкую поверхность камня, и Марина без колебаний последовала примеру. Ух!

– Всё в порядке? – осведомился Йорген, вынырнувший следом. Девушка оглянулась. Постамент скульптуры, стоявшей за спиной, не претерпел никаких изменений, однако вместо нимф наверху красовались двое юношей атлетического сложения… с восставшими фаллосами.

– А чего такого? – в глазах Агиэля плясали озорные смешинки. – Один довольно известный в Энрофе писатель сказал как-то, что в человеке должно быть всё прекрасно. И это тем более.

– Этот переход мы зовём "Инь-янь", он тут один из самых удобных… – Йорген застыл, не договорив. – Ага, это уже ты нарочно.

– Поду-умаешь! – на ангеле снова был костюм, выданный природой. – Здесь уже Ирольн.

– Это неприлично, Ага.

– Ну хорошо, хорошо! – мальчик извлёк из воздуха зелёные шортики. – Так годится?

– Ну хоть что-то.

Рыцарь извлёк из воздуха охапку вещей.

– Примерь, Марина.

Одежда для здешнего Ирольна оказалась значительно менее тёплой, чем олирнская. Вишнёвое короткое платье – правда, шерстяное и закрытое – и какие-то чёрные облегающие штаны с отливом, едва достающие до щиколотки. Дополняли гардероб остроносые туфли-лодочки, чёрные и блестящие. Впрочем, судя по всему, местный климат большего и не требовал. Во всяком случае розы на пышных кустах цвели совершенно безбоязненно, явно не опасаясь ночных заморозков. И это ноябрь?

– Ноябрь. Только здесь золотая осень бывает в декабре. А в марте уже тепло и снова всё цветёт – герр Йорген заканчивал переодевание.

– Ну что, перекусим в кафешке? – мордашка ангела не оставляла места мыслям о каком-либо злом умысле, но в глубине глаз притаились смешинки.

– Ну уж нет! – не вытерпела Марина. – Вы как хотите, а я натощак!

…