"Дева со знаменем". История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк

Таким образом, именно иконография, использованная в «Правде о Жанне д'Арк», наиболее наглядно демонстрировала методы работы первого французского «батардиста». Его теория о «королевской дочери» строилась либо на полностью выдуманных источниках (каковым являлось якобы найденное им надгробие во Фьербуа), либо тексты и изображения анализировались частично: одни значимые детали произвольно к ним добавлялись, другие вовсе не принимались в расчет — как, например, описание штандарта, данное лично Девой.

Существовал, однако, еще один, важнейший для эпопеи Жанны д'Арк иконографический источник, представлявший трудности не только для профессиональных историков, но и для современников героини. Даже у них его появление и бытование вызывало массу неразрешимых вопросов, но именно поэтому Пьер Каз и обратился к нему: ведь спорное изображение проще было «подогнать» под уже существовавшую в его голове теорию о «королевской дочери». Источником этим являлся герб Орлеанской Девы, анализ которого заслуживает отдельного внимания[1008].

* * *

Самые первые сведения о наличии у Жанны д'Арк собственного герба, а также первое его более или менее полное описание содержались в показаниях девушки на обвинительном процессе 1431 г.:

Спросили, был ли у нее герб. Она ответила, что никогда его не имела. Но ее король даровал ее братьям герб, а именно: в синем поле две золотые лилии и меч посередине. И в этом городе (в Руане. — О. Т.) она описала этот герб художнику, который спросил ее, какой герб она носит. Также она сказала, что этот [герб] был дарован ее королем ее братьям, без [всяких] просьб [со стороны] самой Жанны и без [всякого] откровения [Свыше][1009].

Любопытно отметить, что сама французская героиня отрицала существование у нее герба, хотя и описывала его как свой собственный в ответ на расспросы неизвестного художника. Выявленное противоречие представляло собой первую (но далеко не единственную) сложность, с которой историки на протяжении столетий сталкивались при изучении данного вопроса.

Возможно, впрочем, что на допросе в Руане Дева хотела сказать нечто совсем иное: она не пользовалась полученным гербом, хоть он и принадлежал ей по праву. Тем не менее, мы точно знаем, что все семейство д'Арк — Жанна, ее родители и ее братья Жакмен, Жан и Пьер — было аноблировано. Издатель материалов обвинительного процесса 1431 г. Пьер Тиссе напрямую связывал данный факт с появлением у них герба[1010], что, по мнению французского исследователя, изначально делало этот герб родовым[1011].

Проблема, однако, заключалась в том, что оригинал письма об аноблировании не сохранился, и его содержание стало известно лишь позднее — по «Истории Жанны д'Арк» Жана Ордаля 1612 г., который датировал документ декабрем 1429 г.[1012] При этом описание герба здесь отсутствовало[1013], а потому перед историками возникал закономерный вопрос (и вторая трудность, с которой они сталкивались в данной истории): произошло ли аноблирование одновременно с дарованием герба или же эти два события никак друг с другом не связаны?

Ситуация осложнялась тем, что в распоряжении специалистов имелся еще один важный документ — к сожалению, также поздний — касавшийся появления у Жанны д'Арк собственного герба. Его первое официальное изображение приводилось в гербовнике 1559 г., однако сопроводительная надпись сообщала, что он был дарован 2 июня 1429 г. и произошло это в знак признания доблести Девы, проявленной ею в битве при Жаржо, а также в подтверждение того факта, что одержанная ею победа стала «даром Господа и его вмешательством»[1014] (ил. 44). Речь шла о так называемой неделе побед в долине Луары, когда вслед за Орлеаном от англичан оказались освобождены сразу несколько более мелких городков в его окрестностях[1015].

Таким образом, если довериться этому источнику, герб у Жанны д'Арк появился на полгода раньше, чем акт о ее аноблировании. Однако и в данном случае оригинал письма, подписанного Карлом VII (на тот момент еще дофином) и подтверждавшего факт дарования, до нас не дошел, а потому вопрос о датировке двух важнейших в данной эпопее событий оказывался практически неразрешимым. С уверенностью можно было говорить лишь об одном: новый герб являлся неполным, т. е. включал лишь основные элементы — гербовый щит и изображения на нем. Согласно гербовнику 1559 г., он обладал четырехугольной формой со скругленными нижними углами и остроконечным завершением в центре нижней части[1016].