Девальвация человечности

Зачастую Наркисс находил людей для своего подразделения не случайно и чаще одиночек, чтобы было меньше возни, в случае если человек не выдержит давления и сорвется, чего он не мог допустить, преследуя цель сохранения конфиденциальности внутри группы. Он заманивал их деньгами, а угрозами удерживал, иногда применял пытки, но редко, потому как брал людей изначально трусливых и слабовольных, тех, кто до ужаса боится за свою жизнь и с легкостью предаст, чтобы спастись. С такими, элемента морального угнетения было вполне достаточно. К тому же эгоистичных, трусливых одиночек и с меньшей вероятностью будут разыскивать. Был, и нет. Приносить информацию об окружающих полагалось раз в два дня, так что за неделю ты в среднем мог загубить порядочное количество жизней, в довесок забудь про сладкие сны. Конечно, таких чувственных крыс среди подразделения было немного и они быстро отсеивались, что позволило Гордону, в конечном счете, сформировать подразделение из идеально холодных и безразличных к чужому горю людей, способных спокойно коверкать судьбы.

Две простые вещи, о подразделении, которые, довольно быстро доходили до новичка:

Первое, Гордон Наркисс сорил деньгами для своих пешек легко, следовательно, карман твой, ровно, как и желудок всегда будет полон.

Второе, если ты попал туда, выйти живым из подразделения будет крайне трудно, поэтому через огромные душевные терзания доносчикам приходилось изображать холодность по отношению к чувствам жертв, дабы самим не стать жертвами. И даже со временем, привыкая к крикам, ожесточившись, большинство подневольных, наблюдая за очередным арестом, задавалось вопросом «Разве моя жизнь дороже?».

Лишенные свободы выражения чувств люди были вынуждены пойти по пути наименьшего сопротивления. Конечно, некоторым удавалось спастись, чаще всего они скрывались за пределами городов, в местах напрочь лишенных уюта, но сполна заполненных жизнью. Для тех же, что не успели укрыться, попытка бегства – идеальная имитация русской рулетки.

В ходе вышеописанных событий, гражданам Фолмрак оставалось одно, создание видимости подчинения. И словно актеры захудалой театральной труппы, ежедневно они надевали маски. В лице внешнего мира и государства они были послушными и податливыми куклами, без права на эмоции, без права на любовь. Притворство создавало сумасшедший внутренний конфликт между созданием видимости принятия нововведений, и их внутренним отторжением. Народ был ослаблен, но истинная сила заключается не в отсутствии слабости, а в ее принятии.

Глава 3. Фестрад

[Духовная бедность невосполнима материальным богатством]

Прекращение экспортных и импортных отношений с внешним миром не было сумасбродным решением. Механизм функционирования и жизнеспособности Фолмрак был построен особым образом. Каждый город, будто клеточка большого организма, выполнял свою роль. Так были созданы сети городов специализирующихся преимущественно на промышленных отраслях, сельском хозяйстве, транспортной системе и связи. Крупнейшим в общегосударственном масштабе центром управления экономики и одновременно финансовым ядром страны, был Тэмвуд, столица государства. Такое разделение исполнителей для выполнения важнейших функций, было предусмотрено на случай блокады государства или же иных пагубных внешних воздействиях. Тщательно подготовленная независимость от внешнего мира здесь сыграла на руку мисс Гофман, по тому как, в принципе, на уровень жизни закон «О запрете любви» никак не влиял. Несмотря на послевоенный период, какой никакой, а все же работой был обеспечен каждый, по этому, никто не голодал. Средний класс остался средним классом, богачи остались при своем богатстве. Вот только без языка чувств: поцелуев, заботы, объятий, поддержки и нежных взглядов, все было серым в буквальном смысле и здесь все были равны. Каждый был бедняком.