Девальвация человечности

— Я всегда, с тобой и за тебя, ты же знаешь, — с лучезарной улыбкой ответила Мира, поделившись своим светом с его сердцем.

— Спасибо, теперь мне все ясно. Я вижу, как вы все задумались над этим, то, что не озвучено, не существует, теперь выбор есть. Не знаю как все остальные, но думаю, вы заметили, что в обоих случаях мы выбираем риск для жизни, здесь или там, дай бог, на свободе, до которой, кстати, нам еще, только, предстоит дойти, мы не можем быть уверенны, в том, что сохраним свои жизни. Но идя на такой шаг, я предпочту бросить вызов судьбе и переманить народ на нашу сторону. Гофман придется сделать мне лоботомию и вырвать левую половину полушария, забрать сердце и отнять жизнь, чтобы я перестал любить. Пускай я не знаю хорошего оратора, за которым пойдет народ, и понятия не имею, с чего вообще начинаются эти повстанческие движения, но я уверен, что попробовать стоит, — он уверенной походкой подошел к Климу, и пожал ему руку, а затем посмотрел на Ию. — Дорогая, я не могу сделать выбор за тебя, но не осуждай меня за мой, — и расположился подле Клима.

Ия же сидела и не сводила с них глаз.

— Забавный оборот принял наш праздничный завтрак. Впрочем, я думаю, мы уже нашли хорошего оратора. Я выбираю тебя, а вместе с тобой и каждый твой выбор.

— Но сама то, ты чего хочешь?

— Я хочу перестать бояться любить тебя и свою семью, перестать бояться жить, да в принципе перестать бояться, так что я с вами, — она подошла к Демьяну и нежно сжала его руку в своей, он поцеловал ее в лоб, сердечно поблагодарив, а затем, смиренно ждал, что же скажут другие.

— Ты псих, — открыв рот, произнес Игнат. — Ты идиот!

— Но идиот везучий, — рассмеялся Мирон. — Здесь наш дом, я буду последним трусом, если позволю себе бежать из страны без попытки ее реанимации, эту опухоль давным-давно пора вырезать. Мы еще плохо знакомы Клим, но ты прав, за то, что любишь нужно сражаться, в нашем случае, мы будем сражаться за саму любовь и если я умру, то, по крайней мере, буду уверенно знать, что сделал все возможное чтобы спасти людей.

— А за чем, собственно говоря, дело стало? Я в деле, — безумно и забавно улыбнулся Ренат.

— Раздался судорожный смех Игната, — вы меня простите, конечно, но это похоже на массовое самоубийство, и за последние двое суток, уже второе. Это иронично и выглядит бредово.

— Не стоит мешать людям сходить с ума, — ловко подметила Мария, решив по обыкновению добавить к беседе один из своих любимых афоризмов.

— Опять ты за свое, так ведь никто не говорит.

— Никто не говорит как?

— Так как ты, Мария, никто ведь не сыпет в диалоге цитатами, — отметил он с горькими вставками язвительности.

— Так говорю я и этого достаточно, — чуть высокомерно, но легко произнесла она. — И кстати это, А.П. Чехов, я не боюсь использовать мысли великих людей в рутинном диалоге, только, потому-то, кому то это может показаться странным. Так что, я с твоего позволения Игнат, тоже присоединюсь к остальным, — она отодвинула его ногу с кушетки и прошла мимо, слегка задев пышным рукавом халата его аккуратно уложенные волосы, которые, он незамедлительно начал поправлять.

— Бог с вами, — он бросил руки в воздухе, будто пытался стряхнуть с них капли воды и еще раз внимательным взглядом окинул окружающих. — Я с вами, но остаюсь не потому, что хочу бастовать, я остаюсь потому как мой выбор, это моя семья, а если вся моя семья остается здесь, то и я тоже.

— Отлично, — прошептал Клим, после слов, которого повисло молчание.

— Как назовем движение? — начал задорно Ренат. На удивленные взгляды остальных он сначала отвел взгляд, а затем неуверенно добавил: — Ну, первую операцию мы назвали Cito, успешно же прошла, а главное быстро и…

— Он прав, — решил поспешно поддержать его Мирон, мы собираемся сражаться за любовь и справедливость в Фолмраке, должно быть и название подходящее.

— Может Анферод? Ну знаете, — слегка сомневаясь стала выдвигать идею Ия. — От имени трех богов, Анаит в армянской мифологии богиня плодородия и любви, Фемида в древнегреческой мифологии богиня правосудия и Афродита тоже из греческой мифологии богиня любви. Ну как-то…

— Почему именно три? — поспешила с вопросом заинтересованная Мира, почитающая всякого рода творческую деятельность.

— Хороший вопрос, — улыбнулась Ия, польщенная, что хоть кто-то ее слушает очень внимательно. — Если углубляться, то, что есть три?

— Число, — тут же ответила, крайне увлеченная Мира.

— Да, ты права, но не так просто, именно это число является незаменимым фундаментом для построения плоскости, как исходного проявления чего-либо в пространстве, потому как весь этот объем материального мира может существовать лишь в троичной системе координат. Ощущаете мощную смысловую нагрузку? Если убрать одну из сторон, плоскость исчезает, нельзя убрать любовь и оставаться полноценной личностью, это же как, ну я не знаю, забрать сознание, память или волю. В общем, к чему это я, — отвлекшись, она постаралась отмотать назад и сделала это очень даже не дурно. — У нас ведь почти как у Египтян, воплощение триады духовной воли, высшего разума и любви.