Девальвация человечности

— Я же говорю, была какая-то странная история, мы расстались, а потом она неожиданно пропала, примерно на год, она умерла в 48, исчезла она, — задумчиво уставившись на стену и перебирая воспоминания как запылившиеся книжные полки, он искал нужный год. — Тебе 26, да?

— О как проницательно, — раздался саркастический ответ.

— О господи, все сходится, она пропала, когда ей было 22, тебе 26, значит…

— Не играйте в Холмса, я не клиент, и кем бы, не была эта женщина, Нюкт, ой, да ладно. Вы же ее любили, она пропала на год, сейчас на меня обрушится еще одно известие о том, что вы мой отец? Довольно! Даже если на секунду предположить что она моя мать, хотя это было бы полнейшим бредом, так вот. Я хочу сказать, — пытаясь успокоиться, продолжал Демьян. — Если за всю мою жизнь, эта женщина ни разу не пыталась выйти со мной на контакт, а пару раз даже пыталась убить, это как я понимаю, абсолютно нездоровая любовь, если она вообще была. Мне не жаль, что я не знал ее при жизни и совсем не хочу узнавать ее после смерти.

— Я рассказал тебе это оплакивая ту что любил, а не страдая по той, чью жизнь забрал ибо даже имея одно лицо, души в них были разные. Ты должен был знать. Если тебе интересно мое мнение, я считаю что это правда, а что тебе с ней делать думай сам, — мысленно он прокручивал в голове возможность их собственной родственной связи, но на вопрос Демьяна об отцовстве, Нюкт решил не отвечать, слишком много информации для одного разговора, ни к чему добавлять больше керосина в пламя.

— А что мне делать? Ты обрекаешь меня на жизнь, обрученную с сомнением, но копаться в прошлом я не буду. С мертвых нечего спросить и жизнь моя не погрязнет в попытках найти ответы на вопрос, была ли женщина, желавшая моей смерти кровной матерью или же это просто предсмертный бред. Нет уж, избавлю себя от этого.

— Мне жаль, но так нужно было.

— Нужно тебе, а не мне. Тебе, — налившимися отчаянием глазами и направляя указательный палец в сторону собеседника, отвечал Демьян. — Тебе, а не мне.

Удивительная способность человека к стихийной или намеренной возможности создания в чертогах своего разума образов и представлений, возможность сознательно управлять и манипулировать ими выступает краеугольным камнем в моделировании и планировании возможного развития событий, что помогает принимать решения без непосредственного вмешательства практических действий. Эта способность, именуемая в психологической науке воображением, предостерегла Нюкта от трагичного разрыва отношений с Демьяном. Потому, как бы сильно он не желал рассказать молодому человеку последние слова умирающей женщины, вероятнее всего он бы воспринял это именно так, как уже представил себе Нюкт. Возможно ли, что Демьян отреагировал бы иначе, было неизвестным, и Нюкт побоялся проверять это. Будучи по-отцовски привязанным к этому молодому человеку, он предпочел не разбивать его сердца. Не к чему ему хоронить родителей дважды, даже тех, которых он возможно и не знал. Оставляя в своем сердце маленькую надежду на то, что Демьян его родной сын, он силясь решил умолчать об этом, предпочитая без риска сохранить прежние отношения, не омрачая их пеленой сомнительного факта, который возможно, и правда был лишь плодом воображения обиженной на жизнь женщины.

— Ээээй, вы еще тут? — обеспокоенно прервал бурные размышления собеседника Демьян.

— Я? О да, мой дорогой мальчик, я пришел проститься, хочу уехать подальше из города, может в какую-нибудь деревню, устал я.

— Если вам там будет лучше и сердце ваше снова сможет заполнить счастье и любовь, то так тому и быть. Надеюсь, мы еще свидимся.

— Я буду молить Бога об этом, — сказал он, и изначально протягивая лишь руку, уже через секунду крепко обнимал его, повторяя про себя: — Прости, ради Бога, прости сын мой, но так жизнь твоя будет счастливее.

— Вы что-то хотели сказать, забыли что ли?

— Да именно это я и хотел сказать, просто не люблю прощания.

— Никто не любит, но мы же, не прощаемся, а лишь говорим до новых встреч.

— До новых встреч мой славный друг и пусть жизнь твоя вместе с прекрасной женщиной будет преисполнена верности и любви обвенчанной счастьем, — произнес он на прощание и захлопнул дверь, впопыхах забыв попрощаться с остальными обитателями отеля.

Чаще чем иногда человек нуждается в защите от правды, правды способной перевернуть всю жизнь, заставив прожигать годы жизни, зарывая себя в тайнах прошлого.

В оформлении обложки использована фотография автора: Степанова Дарья Романовна.