Девчата. Полное собрание сочинений

Бабуся проворно вытерла свою ладошку о передник, хотя и так было видно, что ладошка чистая. Руку она подала лопаточкой. К удивлению Пылаева, бабусино рукопожатие оказалось неожиданно крепким и молодым.

Когда Пылаев ушел, старушка внимательно осмотрела подушку и усмехнулась, не зная, куда ее девать. Дома у нее и так одна была в запасе, и гораздо получше этой. Бабуся и взяла-то подушку только потому, что как же отказать человеку, когда тот просит от всей души принять подарок.

А Пылаев в это время с чемоданом на плече шагал к трамвайной остановке. Возле уха приглушенно и старательно стучал будильник.

Письмо

Уважаемый и дорогой товарищ Николай Герасимович, секретарь райкома!

Письмо это пишет Елизавета Крупицына – старуха ветхая, которая прошлым летом угощала тебя простоквашей, когда заходил ты к нам в избу вместе с председателем колхоза. Не подумай, ради бога, что я угощением своим хвастаюсь: хочу только, чтобы ты меня припомнил.

Заявляю я жалобу на родную внучку Настю Крупицыну – Героя Труда. Нету мне из-за нее на старости лет ни отдыха, ни покоя. И в кого она такая уродилась – ума не приложу. Робких у нас в семье не было, но и характеру столько еще никто не выказывал. Воспитывала я ее в скромности и послушании, а получилось совсем наоборот.

Начались мои беды с той поры, как стала Настя звеньевой молодежного звена. Загорелась она мечтой снять небывалый урожай картошки – пятьсот центнеров с гектара. Объявили комсомольцы свое обязательство на колхозном собрании, в газете пропечатали, чтобы назад ходу не было. Признаюсь, ныло у меня тогда сердце: боялась я, как бы не опозорила Настя нашу фамилию. Шутка ли, три тысячи пудов с гектара! На моей памяти такого урожая еще никто у нас не снимал.

Всю зиму собирало молодежное звено золу для удобрения. Они золу собирают, а я в ответе: зачастили ко мне хозяйки, просят унять Настю. Уж больно комсомольцы на золу навалились. В печке еще огонь, а они уже золу выгребают, спешат, чтобы никто не опередил. Да и топить жарко стали: отвернется хозяйка на минуту от печи, а Настины помощники уже суют в топку лишнее полено, чтобы золы больше получилось. Во всех избах целую зиму такая жарища стояла, хоть святых выноси. Крепко я побаивалась, что от большой теплоты тараканы расплодятся. Но бог миловал, все обошлось благополучно, – видно, год был на тараканов неурожайный.

Зато столетние старики отогрели на печах свои древние кости, ходят друг к дружке в гости да обсуждают: выполнит Настино звено свое обязательство или нет. Бывало, такой шум в деревне поднимут, будто кинопередвижка приехала. Передвижка эта, между прочим, редко к нам заглядывает, и механик крутит картину, как на пожар спешит, ничего понять нельзя. Призови ты его, Николай Герасимович, к порядку.

А по весне приняла я новую муку. Месяца за полтора до посадки приступило молодежное звено к яровизации. Разложила Настя по всей нашей избе семенную картошку, ходит да переворачивает, чтобы она равномерно со всех сторон прорастала. И сделалась я в своем доме вроде уже не хозяйка: безвылазно лежу на печи, шагу ступить некуда. Нужно зачем в сундук полезть – куда там, не доберешься.

Напраслину на внучку возводить не буду – летом я вздохнула свободнее. Настя днем и ночью в поле пропадала, картошку свою пропалывала, окучивала, досыта кормила ее селитрой. И осенью выяснилось, что терпела я муки не зря: собрало Настино звено пятьсот сорок центнеров с гектара, и внучка моя получила золотую звездочку Героя. Жить бы мне теперь да радоваться, ан не тут-то было.

Давно уже заприметила я, что наш учитель влюбился в Настю. Человек он хороший, непьющий и свое дело знает, но очень уж нерешительный и терпеливый. Другой на его месте давно бы уже посватался, а он ходит вокруг Насти как тень и молчит. Раньше он еще пробовал с ней заговаривать, а после того, как Настя прославилась, учитель совсем заробел.

А вообще-то, он парень настойчивый. Председатель нашего сельсовета от него круглое лето прятался, так он его с ремонтом школы прижал. В отместку председатель покрасил школу в такой скучный цвет, что учеников жалко. Будешь, Николай Герасимович, в наших местах – пристыди хорошенько председателя, пусть он школу поскорее перекрасит. Ребятишкам нашим жизнь предстоит долгая и светлая, незачем им с малолетства настроение портить.

Не понимает Настя, что счастье ее по пятам за ней ходит, и мучает учителя безжалостно. Ни одной его лекции в клубе она не пропускает: наденет лучшее свое платье, золотую звездочку приколет, чтобы учитель не забывал, с кем дело имеет, садится в первом ряду и задает учителю самые заковыристые вопросы. А то вдруг ни с того ни с сего распустит слух, что уезжает учиться в техникум, и наш учитель ходит сам не свой, разлуки с Настей боится.

Танцевать с ним внучка наотрез отказывается – говорит, что учитель на ноги наступает. Я нарочно у ее подруг проверяла, наступает учитель во время танцев на ноги или нет. Все в один голос твердят, что Настя ошибается: танцует учитель вежливо и культурно.