Читаем Девчонка БЕСпредела полностью

– Ого! – обрадовалась Анжела. – Если уж даже зацикленная на Олигархе Дашка отдалась, значит, мне и подавно можно! – и, восприняв происходящее как сигнал к действию, тут же закрепила свое знакомство с Коротышкиным бурным сексом. Впрочем, бурным секс был лишь в представлении Анжелы. Коротышкин оказался приверженцем традиций домостроя и обязанностью женщины в постели считал «лежать и не двигаться». Смена позиции без предварительного согласования каралась «устранением от тела». Анжелика всех тонкостей не знала и потому накинулась на Акакия Акакиевича со всей присущей ей алкогольной развязностью.

– Все не то, все не те, – пробурчал Коротышкин и отвернулся к стенке.

Дашка, как оказалось, не отдалась, а ограничилась поцелуями и демонстрацией своих невыдающихся вокально-актерских умений и навыков.

Копейка live

В субботу утром лишившаяся Коротышкина Дарья занялась поиском нового объекта. Около полудня от столь важного задания ее отвлек Олигарх. Он позвал в ресторан.

Дашка хотела в «Причал». Туда любил ходить покойный Чабурадзе. Из-за пробок дальше «Царской охоты» пробраться не удалось. Олигарх ехал из Норок. Периодически отзванивался и орал, что всё и все его за…ли и грозился не доехать. Дашка с опаской изучала меню в поисках «правильной позиции». Правильность позиции определялась ценой блюда: Дарья предусмотрительно выбирала то, что могла позволить себе сама, на случай если взбалмошный Олигарх все же до ресторана не доберется.

– Черный хлеб и стакан минералки, пожалуйста, – наконец сделала «правильный выбор» барышня. Чабурадзе заржал и едва не свалился под стол. В этот момент Олигарх Дашкиной мечты все же прорвался на встречную полосу!

Увидев опасливо озиравшуюся фигуру Олигарха в дверях и мелькающий в воздухе Vertu, Дашка расслабленно выдохнула и дозаказала блины с черной икрой, лобстера, карпаччо, пару салатов, бутылку Cristal и кальвадос 61 года.

Олигарх подошел, поправил вязаную шапочку и сел. Дашка счастливо воззрилась на безоблачное небо: значит, лето не за горами и в сарафане она оказалась не случайно: Олигарх ушанку не надел! Официанты с тревогой покосились на Олигарха и предложили выключить кондиционер. Посетитель в вязаной шапочке в двадцатиградусную жару выглядел болезненным и бледным…

– Пусть они ему еще плед вынесут, – не сдержался Чабурадзе.

– Ты же за собой гроб не таскаешь, вот и ему плед ни к чему! – заступилась за объект мечты Дарья.

– Гроб? – уточнил Олигарх. – Гроб я себе уже заказал и, как ни странно, очень дешево! На заводе, в Вене. Сейчас как раз древесину на наличие яиц червей в местном институте биологии проверяют. Апробируют и сразу мне вышлют. Все в этой жизни, Дашич, надо делать самому и просчитывать на три хода вперед!

– Вот видишь? – с вызовом бросила Григорию преисполненная гордости за Олигарха Дашка.

– Чтоб я еще гроб при жизни заказывал? Совсем обалдела? – возмутился призрак.

Официанты наконец-то принесли Олигарху меню.

– А пожрать-то здесь и нечего, – протянул Олигарх, пролистав двадцать восемь страниц.

– Как нечего? – перепугались официанты.

– А так! – задумчиво протянул необычный клиент. – Отравить, поди, хотите?

– Что вы! – пролепетала несчастная официантка и с мольбой посмотрела на Дашку в поисках защиты.

– Хотите, хотите, – заверил Олигарх и заказал суп. Дашка натужно официантке улыбнулась. Было видно, что маленькие странности объекта мечты ее забавляют, если не сказать восхищают.

К середине обеда у наслушавшегося Дашкиных баек Олигарха задергался глазик. Для устранения тика он придумал несложный психофизический ход: как только глаз начинал подергиваться, Олигарх поднимал правую руку и сгибал указательный и средний палец. Получалось нечто вроде знака «мир». Как ни парадоксально, но прием работал. Вот и сейчас Олигарх поднял руку и согнул пальцы. Официанты наперегонки бросились к нему.

– Что-то еще? – уточнил самый расторопный парнишка.

Олигарх отрицательно качнул головой и через минуту снова поднял руку.

– Что-нибудь принести? – вновь полюбопытствовал официант.

– Нет! – начал выходить из себя Олигарх. Так продолжалось минут двадцать: Олигарх делал движение рукой, официант шаг к столику. Официант возвращался на место, Олигарх делал движение рукой. Продолжалось бы и еще минут двадцать, если бы поборовшая приступ хохота Дашка не сообразила заказать дополнительную порцию кальвадоса, а потом еще одну, и еще…

Олигарх тем временем доел супчик, перестал дергать глазиком и заметно повеселел.

– Я, Дашич, подушечку в Lexus приобрел! – похвастался он.

– Зачем? – не врубилась успевшая переусердствовать с кальвадосом Дашка.

– Ну, я когда сам за рулем и к дому подъезжаю, очень люблю минут десять в машинке подремать. Когда составлял список жизненных удовольствий, это занятие заняло в нем почетное место!

– Догадываюсь, с опережением какой позиции, – недобро съехидничала Дарья, намекая на секс.

– Нет, Дашич, это, как ни странно, на втором месте.

– Что, сон с подушечкой в машине?

– Нет, то, о чем ты подумала вначале!

– Да ладно?! – поразилась Дашка и от удивления перешла на сок.

Перейти на страницу:

Все книги серии Любовь на все времена

Зазеркалье. Записки психиатра
Зазеркалье. Записки психиатра

Реальность и мистика. Они пронизывают жизнь человека независимо от его желания либо нежелания признавать это. Всегда существует другая дверь, которую можно открыть или пройти мимо. Психиатра Александру захватило научное исследование психоза, называемого египтопатией. Чтобы разобраться во всем досконально, она летит в Египет. Путешествие Александры в страну солнца должно было ответить на вопросы, возникшие в ходе ее научного исследования. А на самом деле открыло параллельную реальность, наполненную множеством смыслов и загадок.Вы смогли бы провести ночь в каменном пространстве Великой пирамиды? А автор смогла. Да-да, это не оговорка, Александра – альтер эго автора. И, все, что происходило в заснеженной Москве, солнечном Египте и подземном Париже, – это не вымысел, а реальность, в том числе наша обыденная – жесткая, грустная и смешная.Наталия Вико – прототип героини этого полифонического романа, и все эти события происходили на самом деле.

Наталия Юрьевна Вико

Мистика
Улыбайся, babe! Это ещё не всё!
Улыбайся, babe! Это ещё не всё!

Это не история про Золушку, и я не девушка из российской глубинки, и тут вы не найдёте инструкцию инстаграм-дивы, как стать успешной, богатой и независимой и взойти на олимп славы. Эта книга о моём жизненном пути, где можно, как в сценарии к просмотренному фильму, выделить ряд событий, которые могли быть случайными и грандиозными, но также неизбежными и судьбоносными.Я расскажу вам всё, что случилось со мной, не для того, чтобы вызвать у вас сочувствие, одобрение или осуждение. В этой книге я поделюсь своим опытом жизни в Европе, расскажу вам мою историю любви, а также как мне удалось пережить страшные испытания, которые подкинула жизнь. Вы увидите, как, несмотря ни на что, я ни только не перестала любить жизнь, осталась весёлой и эмоционально наполненной, но и по-другому посмотрела на контекст моей реальности.

Мария Олеговна Коротаева

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза