Девчонки и мода

– Ах ты несносная девчонка! – выдыхает миссис Хендерсон. – Мое благостное расположение духа стремительно улетучивается. Если так и дальше пойдет, мне срочно потребуется внеочередной отпуск.

Миссис Хендерсон сердится только в шутку, но на всякий случай в ближайшие дни я решаю держаться от нее подальше – уж очень пугает меня перспектива разговора с глазу на глаз.

Как всегда в начале полугодия, в актовом зале у нас проходит общешкольное собрание. Я как могу вытягиваю шею, чтобы разглядеть в толпе Зою, но ее нигде не видно. Может, еще не вернулась с каникул?

Магда энергично пихает меня в бок:

– Эй, что это за жгучий красавчик там на сцене?

– Неужели новый учитель? – с придыханием шепчет Надин.

У нас пока всего трое мужчин-учителей. Мистер Прескотт ведет историю. Он выглядит так, словно явился к нам прямиком из викторианских времен, и даже ведет себя соответственно. Весь такой чопорный, церемонный, строгий и безнадежно устаревший. Мистер Дэлфорд, преподаватель по информатике, душевной теплотой и жизнерадостностью не многим отличается от своих обожаемых компьютеров. Он даже разговаривает как робот-мутант из сериала «Доктор Кто». И наконец, мистер Паргитер, учитель французского. Он довольно милый, но изрядно лысоват, пузат, и ему порядком под пятьдесят, так что увлечься тут совершенно нечем.

Тот, что стоит на сцене, довольно молод. На вид ему нет и тридцати. Взъерошенные светло-русые волосы удивительно смотрятся на фоне его черной застегнутой на все пуговицы рубашки, узкого черного галстука, черных джинсов и туфель.

– Знакомьтесь, девочки, это мистер Виндзор, новый учитель по ИЗО, – говорит директриса.

Мистер Виндзор застенчиво приветствует нас легким кивком головы. Все девчонки смотрят на него затаив дыхание. Обалденный красавчик!

Глава 10. Портретистка

Мы с нетерпением ждем первого урока ИЗО.

Вначале мистер Виндзор рассказывает нам о живописи. Его карие глаза, так красиво контрастирующие со светлыми волосами, поблескивают от волнения. Он показывает нам репродукции своих любимых картин различных эпох, попутно разъясняя особенности всевозможных стилей и приемов. А еще рассказывает интересные истории о жизни художников и их творчестве.

– Интересно, почему все художники были мужчинами? – спрашивает Магда. – А как насчет женщин-художниц? Они вообще были? Вы тут все говорите о старых мастерах, а где же старые мастерицы?

– Ого, да ты, я вижу, ярая феминистка! – смеется он, глядя на шикарную ярко-огненную Магду. – Но твой вопрос совершенно справедлив.

Никакая она не феминистка. И живопись ей до лампочки. Просто она захотела, чтобы мистер Виндзор обратил на нее внимание, и добилась своего.

Он пускается рассуждать о роли женщин в искусстве, начиная со средневековых монашек, рисовавших миниатюры для рукописных книг. Потом рассказывает нам историю Артемизии Джентилески, обесчещенной в юности девушки-художницы, выразившей свои переживания в удивительной картине, на которой Юдифь отрезает голову Олоферну. Там все залито кровищей, и многие девчонки морщатся и отворачиваются, а Надин, наоборот, привстает с места, чтобы получше рассмотреть, потому что обожает все кровавое. Она перелепила свою татуировку на руку, и теперь змейка выглядывает у нее из-под рукава блузки, а маленькая головка с раздвоенным язычком красуется на середине запястья.

Мистер Виндзор замечает змейку и искренне восхищается ею. Он достает альбом, посвященный искусству поп-арта шестидесятых годов, и показывает нам фотографию женщины-змеи. Змеи обвиваются у нее вокруг шеи наподобие живых шарфов, а все тело разрисовано чешуйками.

– Кстати, отличный пример женского творчества, – смеется он, обращаясь к Магде.

Я чувствую себя не у дел. Я тут единственная, кто разбирается в живописи, только ничего умного мне в голову не приходит. Он показывает нам репродукцию одной из картин Фриды Кало – той самой, что висит у меня в комнате над кроватью. Но не могу же я встать и заявить об этом на весь класс – буду глупо выглядеть. Я внимательно слушаю его рассказ о Фриде и ее буйной южноамериканской манере и энергично киваю в ответ на каждое его слово. Очевидно, он замечает мой интерес и смотрит на меня выжидающе.

– Тебе нравится Фрида Кало? – обращается он ко мне.

Вот он, мой шанс! Я нервно сглатываю, готовясь что-нибудь сказать – не важно что, хоть что-нибудь, – и в этот самый момент во внезапно наступившей тишине у меня громко урчит в животе. Слышно на весь класс. Девчонки прыскают со смеху. Я заливаюсь краской и становлюсь цвета Магдиной шевелюры.

– Похоже, кто-то проголодался, – шутит мистер Виндзор.